- Ты, должно быть, устал, - прервал он рассказчика, - не дело мне
задерживать тебя. После того, как ты отдохнешь, мы можем вернуться к
разговору, - он повернулся, чтобы покинуть заведение.
- Эй, а как насчет вина? - сердито окликнул сказителя Культяпка. - Ты
еще не заплатил.
Хаким не замедлил с ответом:
- Платить? Я не заказывал, ты сам наполнил мне чашу. Сам и плати, -
Хаким тут же пожалел о сказанном, поскольку Культяпка сурово обращался с
теми, кто отказывался платить, так, что прославился на весь Лабиринт.
Однако к его удивлению, тот не сопротивлялся.
- Ладно, - пробормотал здоровяк, - но пусть это не входит у тебя в
привычку.
Покидая "Единорог", старый сказитель почувствовал столь редкий для
него укол совести. Пускай он не питал к Культяпке любви, но ничего плохого
желать ему тоже не собирался.
Великан не просто потерял год жизни, он потерял огонь, ту жесткость,
благодаря которой снискал себе уважение преступного мира и города. Пускай
он не утратил физической силы, но былой дух покинул оболочку. Этот город
не место для мужчины, который бессилен подкрепить свое притязание
действием.
Конец рассказа Культяпки на виду, и он не слишком уж приятный.
Возможно, что с небольшими изменениями, у рассказа (но не у мужчины) есть
будущее.
Углубившись в раздумья, Хаким растворился в тенях Санктуария.

Вонда МАКИНТАЙР
В ПОИСКАХ СЭТАНА


На исходе дня четверо замерзших, уставших и голодных путников
спустились с гор и вошли в Санктуарий.
Наблюдая за путешественниками, жители города посмеивались за спиной
маленького отряда. Все четверо были вооружены, но и тени враждебности не
чувствовалось в их поведении. Толкая друг друга, они изумленно крутили
головами вправо и влево, словно никогда не бывали в городе. Так оно,
собственно, и было.
Не замечая насмешек окружающих, путники пересекли базарную площадь и
оказались непосредственно в городе. День клонился к закату. Крестьяне
собирали пожитки и сворачивали торговые палатки. Мощеная булыжником
неровная мостовая сплошь была засыпана капустными листьями и гнилыми
фруктами, а по открытому водостоку плыли бесформенные комки дерьма.
Чан, стоявший позади Весс, приподнял свой тяжелый куль.
- Давайте остановимся и купим что-нибудь поесть, - предложил он, - до
того, как все разойдутся по домам.
Не останавливаясь, Весс закинула свой сверток повыше на плечи.
- Не здесь, - ответила она. - Я устала от черствого хлеба и сырых
овощей. Хочу поесть горячего.
И зашагала дальше, зная, что сейчас испытывает Чан. Она бросила
взгляд на Эйри, которая, завернувшись в длинный темный плащ, плелась,
согнувшись под тяжестью груза. Эйри была выше ее ростом, почти вровень
Чану, но очень, худая. Глаза от волнений и долгого пути ввалились, чувство
раскованности, присущее ей, пропало.
- Наша неутомимая Весс, - заметил Чан.
- Я тоже устала! - возразила она. - Ты что, собрался разбить лагерь
прямо на улице?!
- Нет, - смущенно ответил он под звонкий смех Кварц.
В первой же деревне, что попалась им на пути всего два месяца назад,
хотя им казалось, что с того момента прошла целая вечность,
путешественники попытались заночевать на свободном поле. Поле оказалось
общинным, и будь в деревне тюрьма, они непременно очутились бы там. Как бы
то ни было, путников довели до околицы и посоветовали никогда не
возвращаться. Попавшийся по дороге пилигрим объяснил им, что такое деревни
и тюрьмы, и теперь они могли, пускай и с некоторым смущением, вспоминать
об этом, как о забавном происшествии.
Маленькие городки, в которых путники уже успели побывать, ни, по
размеру, ни по количеству жителей, ни по шуму и в подметки не годились
Санктуарию. Весс не могла себе даже представить столько людей, такие
огромные здания и столь ужасающий запах. Она надеялась, что в самом городе
нет такой вони. Проходя мимо рыбного ряда, ей даже пришлось задержать
дыхание. День и впрямь клонился к вечеру, а на дворе уже стояла холодная
поздняя осень. Каково же здесь в конце долгого летнего дня. Весс было
страшно даже подумать.
- Остановимся в первой попавшейся гостинице, - предложила Кварц.
- Согласна, - ответила Весс.
Не успели они дойти до конца улицы, как сгустились сумерки и рынок
моментально опустел. Весс показалось странным, что все исчезли как по
мановению волшебной палочки, но люди, без сомнения, тоже устали и спешили
вернуться домой к ужину и горячему очагу. Она вдруг почувствовала себя
бездомной, потерявшей всякую надежду, ведь они пустились на поиски давно,
а шанс на удачу был слишком мал.
Улица неожиданно стала уже, и вокруг путников нависли темные
громадины зданий. Весс остановилась у развилки, оканчивающейся тремя
тупиками шагах в двадцати от нее.
- Куда теперь, друзья?
- Нам нужно спросить кого-нибудь, - утомленно произнесла Эйри.
- Если мы кого-нибудь найдем, - с сомнением ответила Весс.
Эйри подошла к темному углу.
- Человек, - вопросила она, - где найти ближайшую гостиницу?
Остальные пристально всмотрелись в неясную нишу, и действительно, там
скорчился человек, который пытался приподняться. Весс приметила
сумасшедший блеск в глазах.
- Гостиницу?
- Ближайшую, будьте так любезны, подскажите. У нас позади долгая
дорога.
Тень усмехнулась:
- Тебе не найти приличной гостиницы в этой части города, чужеземец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88