– Но Хильда выглядела так, будто провела скверную ночь. Зеленые глаза казались тусклыми, и под ними синели круги. Она улыбнулась с вымученной любезностью: – Пожалуйста, входите.
Хильда провела меня в гостиную, шагая весьма неуверенно. Она напоминала мне неуклюжую девочку, опасающуюся, что ее не по возрасту зрелое тело наткнется на острые углы, которыми изобилует мир.
Я присел на старую тахту возле камина. Пепел оттуда уже убрали, а комнату успели подмести и привести в порядок. Майер, по-видимому, даже не заметил этого. Хильда укоризненно посмотрела на него, вытирая руки о фартук.
– Я прибрала в доме, папа.
– Незачем тебе здесь возиться, – огрызнулся он, не глядя на дочь. – Лучше возвращайся домой и заботься о своем муже.
– Я не вернусь туда, – резко ответила она. – Если ты не хочешь, чтобы я оставалась здесь, я найду себе другое жилье, как Энни.
– Энни – другое дело. Она не замужем и сама себя содержит.
– Я тоже могу содержать себя, если я тебе не нужна.
– Дело не в этом. По мне, так можешь оставаться. Только как это будет выглядеть для других?
– Каких других?
– Для жителей города. – Он сделал рукой широкий жест. – Для всех, кто голосовал за Брэнда. В такое время не следует разрушать семью.
– У меня нет семьи.
– Могла бы быть, если бы ты захотела. Ты не так уж стара.
– Что ты об этом знаешь? – Ее голос дрогнул. – Я не вернусь туда, и точка. Это моя жизнь.
– И его тоже. Только ты ему жизнь испортила.
– Брэнд сам ее испортил. Он может делать со своей жизнью все, что хочет. Я не принадлежу ни ему, ни кому другому.
– Раньше ты никогда так не говорила.
Майер выглядел сбитым с толку.
– А Брэндон раньше так себя не вел.
– Что он такого сделал?
– Не скажу – мне стыдно. – В ее глазах блеснули слезы. – Ты всегда требовал, чтобы Энн и я приходили домой и ухаживали за тобой. А теперь, когда я это делаю, ты недоволен. Что бы я ни делала, тебе не нравится.
– Вовсе нет, малышка.
Майер попытался коснуться ее плеча, но она отпрянула. Его рука на момент повисла в воздухе, потом беспомощно опустилась.
Я встал, надеясь разрядить напряжение.
– Миссис Черч, я должен кое-что вам показать. – Я предъявил пресловутый каблук. – Ваш отец думает, что вы сможете его опознать.
Хильда подошла к одному из окон и подняла штору. Солнце заиграло на ее каштановых волосах. Она повертела каблук в руках.
– Где вы это нашли?
– В горах у озера Перидида. У вашей сестры были такие туфли?
– По-моему, были. Даже точно были. – Она подошла ко мне и взволнованно спросила: – Что-то случилось с Энн? Скажите правду!
– Я сам бы хотел это знать. Если это ее каблук, значит, она в прошлый понедельник была с Керриганом в лесу и копала яму.
– Возможно, собственную могилу, – мрачно добавил Майер.
– Вы думаете, она мертва, мистер Арчер?
– Я не собираюсь пугать вас без надобности, но всегда лучше ожидать худшего. Тогда любой сюрприз не страшен.
Хильда посмотрела на каблук, который все еще сжимала в руке. Когда она разжала пальцы, я увидел следы ногтей на ладони. Хильда поднесла руку ко рту и закрыла глаза. На секунду мне показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Ее тело тяжело покачивалось, словно статуя на постаменте от толчка землетрясения. Но она удержалась на ногах.
Ее глаза открылись.
– Это все? Или у вас есть что-то еще?
– Я нашел это в доме Керригана у озера. – Я показал ей коричневые заколки, которые обнаружил на медвежьей шкуре.
– Энн всегда носила такие заколки.
Майер уставился ей через плечо.
– Верно, она постоянно разбрасывала их по всему дому. Значит, Энни провела уик-энд с Керриганом?
– Сомневаюсь. Но с ней был мужчина. У вас нет предположений насчет того, кто это мог быть?
Отец и дочь молча посмотрели друг на друга.
– Тони Акиста был там в субботу вечером.
– Что Тони мог делать на озере? – спросил Майер.
– Он мог быть тем мужчиной. Они были одно время очень близки – ближе, чем вы думаете.
– Я этому не верю. – Хильда побледнела. – Моя сестра не стала бы до него дотрагиваться даже десятифутовым шестом!
– Это ты так думаешь, – сказал Майер. – Ты никогда не знала, что творилось в голове у Энни. Ты убедила себя, что она – маленькая святая, но я хорошо знал, что она собой представляет. Энни всегда была дикаркой. Она забавлялась с Тони, как и с другими, пока он не стал ей досаждать.
– Это неправда! – Хильда повернулась ко мне. – Вы не должны слушать папу. Энн не была такой. Напротив, она была чересчур недотрогой. Ей и в голову не приходило, что она может оказаться втянутой в... скандал.
– Недотрогой! – фыркнул Майер. – Да она путалась с мальчишками, когда еще косички заплетала, – что с белыми, что с цветными. Я застукал ее в этой самой комнате и выпорол как следует.
Лицо Хильды стало совсем белым, если не считать темных кругов под глазами.
– Ты грязный старый лжец, – четко произнесла она.
Старик тоже побледнел.
– Это я старый лжец?
– Да, и я скажу тебе почему. Ты ревновал Энн к мальчикам. Ревновал собственную дочь!
– Совсем спятила! Говоришь такое об отце при постороннем!
Его рука взметнулась, словно сама собой, и с размаху ударила ее по лицу.
– Нет, папа!
Я встал между ними лицом к Майеру. Эмоции сотрясали его, как терьер трясет тряпку. Внезапно он безвольно опустился на тахту, что-то бормоча себе под нос.
Я склонился над ним:
– Кто убил вашу дочь, Майер?
– Не знаю, – ответил он пронзительным старческим голосом. – Вы ведь даже не уверены, что она мертва.
– Достаточно уверен. Это вы ее убили?
– Вы так же безумны, как она! – Он указал на Хильду. – Я бы не повредил и волоска на голове Энни!
– Однажды вы ей уже здорово повредили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57