Его длинное лицо приобрело бронзовый оттенок. Взгляд был абсолютно пустым.
Я побрел нетвердым шагом к открытой двери. Музыка в соседнем коттедже сменилась голосом, вещавшим с маниакальной убежденностью, что страх и одиночество станут достоянием прошлого благодаря хлорофиллу.
Глава 9
Янонали-стрит находилась на северной окраине города, соединяясь с шоссе. На перекрестке стояли два двухэтажных дома. В одном из них размещалась бильярдная. Мужчины и мальчишки, размахивающие киями, медленно двигались в дымном зеленом свете, как рыбаки с острогами по дну моря. На крыше другого здания желтые электрические лампы изображали туфлю на высоком каблуке, прозрачно намекая на веселое времяпрепровождение с женщинами и шампанским. Нескольких ламп явно не хватало.
Шампанское было местным и выдохшимся. Три унылого вида девушки – две блондинки и брюнетка – сидели возле бара. Когда я вошел, они встрепенулись, выпятили грудь и растянули ярко накрашенные губы в приветливой улыбке. Я с надменным выражением лица проследовал мимо них к дальнему концу бара.
Комната имела форму плоской бутылки с узким горлышком впереди. Сзади, возле пустой танцевальной площадки, находилась эстрада с серебряного цвета фортепиано и несколькими пультами, похожими на лишенные листьев металлические деревья. Из проигрывателя-автомата доносился мужской голос, громко певший о любви, на которую его обладатель мог рассчитывать разве только со стороны женщин, не имеющих музыкального слуха.
Четверо юнцов в гавайских рубашках потягивали пиво из бутылок в одной из дальних кабинок. У каждого на лбу болталась белая, крашенная перекисью прядь волос, словно их одновременно обожгла молния. На меня они смотрели с презрением. У меня были обычные волосы, и следовательно, я не являлся «клевым чуваком».
Впрочем, мужчина за стойкой бара тоже не принадлежал к упомянутой категории. У него было лицо усталой жабы, а жакет был белым в незапамятные времена. Когда я заказал пиво, он тяжко вздохнул.
– Как идут дела? – вежливо осведомился я.
Он открыл для меня бутылку и поставил ее на покрытую царапинами пластмассовую поверхность.
– Если дела улучшатся на пятьсот процентов, то все равно останутся паршивыми. Кроме пива, никто ничего не заказывает. Вы проездом?
Я ответил утвердительно.
– Завидую. Я бы сам убрался отсюда, если бы мог. Но жена и дети привязывают человека к месту. – Словно подчеркивая сказанное, его плечи поникли, а челюсть отвисла. – После большой тряски в прошлом году это место словно вымерло.
– Большой тряски?
– Землетрясение, которое у нас случилось прошлым летом. Оно здесь все изменило. Впрочем, многим это пошло на пользу. Раньше в городе творилось черт знает что, а теперь совсем другое дело. Многие бросили пить и гоняться за чужими женами, очевидно, решили, что землетрясение послано в наказание за их грехи. А вот бизнесу, которым я занимаюсь, не повезло. Я, должно быть, спятил, когда покупал это заведение.
– Значит, это место принадлежит вам?
Он не ответил и устремил взгляд на парней в задней кабинке.
– Посмотрите, какие у меня клиенты. Я потратил кучу денег, а приобрел забегаловку для придурков. Они всю ночь тянут пиво, так теперь им есть где приткнуться.
Музыка временно стихла – проигрыватель менял пластинку. Один из юнцов с платиновым чубом рассказывал другим, как он «накололся с одной хрюшкой, у которой сиськи, как у моей бабушки, а выяснилось, что она сбежала из школы». Последовавший взрыв смеха напоминал пулеметные очереди.
– А Джо скоро придет? – спросил я бармена.
Он медленно покачал головой, как будто вопрос обидел его.
– Если вы ищете Джо, ничего не выйдет. Она не придет.
– Этой ночью она не работает?
– Ни этой, ни другими. Она уволилась. Меня это устраивает. Я все равно собирался ее уволить.
– А я думал, «Туфелька» принадлежит Дону Керригану.
– Принадлежала. Я купил ее у него сегодня утром. Очевидно, мне нужно обследовать мозги. Вы друг Керригана?
– Да нет, просто знакомый.
– Значит, друг Джо?
– Надеялся им стать.
– Ну так зря надеялись. Она сюда не вернется, а если бы вернулась, у вас все равно ничего бы не вышло. Эта мышка уже занята.
– Кем?
Он с усмешкой посмотрел на меня:
– Я женатый человек, у которого почти весь заработок уходит на подоходный налог. Стала бы она мне доверять?
– Может, и стала бы, если бы попала в отчаянное положение. Вам что-нибудь говорит имя Тони Акиста?
Его выпуклые глаза втянулись, как у лягушки, когда она глотает пищу.
– Я знаю Тони. Он иногда сюда приходит.
– Больше не придет. Он мертв.
– Мертв? Что с ним случилось?
– Его застрелили на шоссе к югу от города. Он вел грузовик с застрахованным бурбоном. Груз похищен. Он принадлежал Керригану.
– И на сколько там было бурбона?
– На семьдесят тысяч долларов.
– Один из нас, должно быть, спятил. Как бы он сбыл такое количество?
– Заказ, очевидно, сделан несколько дней назад. Керриган ничего вам об этом не говорил?
– Может, и говорил, – осторожно ответил бармен. – У меня скверная память. – Он склонился над стойкой, глядя из-под тяжелых век. – Кто вы, мистер? Полицейский?
– Частный детектив. Веду расследование по поручению Майера.
– Но вы не думаете, что Джо имеет к этому отношение?
– Об этом я и хочу у нее спросить. Она ведь знала Акисту?
– Может быть. Мне об этом ничего не известно.
– Вам все отлично известно.
Широкая физиономия бармена приняла выражение оскорбленного достоинства.
– Думайте как хотите. Я вам ничего не скажу. Малышка не была соловьем, но с ней тут было весело. Почему я должен втягивать ее в неприятности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57