На этой неделе они ее не видели.
– Почему же никто мне об этом не сказал? – Он сердито рявкнул: – Хильда! Где ты, черт возьми?
Хильда появилась в дверях; передник топорщился на ее груди, как надутый парус.
– В чем дело, папа? Я пытаюсь прибрать в кухне. – Она неуверенно шагнула вперед, озираясь, словно оказалась в звериной берлоге. – Дом утопает в грязи.
– Забудь об этом. Куда подевалась твоя сестра? У нее опять неприятности?
– У Энн неприятности?
– Об этом я тебя и спрашиваю. Ты видишь ее чаще, чем я. Да и весь город тоже.
– Ты сам виноват, что не видишься с ней. Насколько я знаю, у нее нет никаких неприятностей.
– Ты говорила с ней недавно?
– На этой неделе нет. А на прошлой мы ходили вместе на ленч.
– Когда? – спросил я.
– В среду.
– Она не говорила, что бросает работу?
– Нет. Она уволилась?
– Очевидно, – ответил Майер. Он подошел к телефону, стоящему на столе в углу комнаты, и набрал номер.
Хильда с тревогой посмотрела на меня:
– Что-то случилось с Энн?
– Не будем делать поспешных выводов. У вас нет поблизости ее недавней фотографии?
– Дома есть. Не знаю, есть ли у отца. Сейчас посмотрю. Она быстро двинулась к двери, словно ей хотелось поскорее выйти из комнаты.
Майер положил трубку. Он повернулся ко мне и беспомощно развел руками.
– Энн не отвечает. А Керриган не знает, где она?
– Говорит, что не знает.
– Думаете, он лжет?
– По-моему, так думает его жена.
– Не говорите мне, что она прозрела после стольких лет. Я думал, он окончательно заморочил ей голову.
– Ну, не знаю, – осторожно отозвался я. – Кто вообще такой этот Керриган?
– По-моему, жулик. Приехал в город в конце войны, работал на военной базе – кажется, в отделе информации. Тогда он был моложе, и многие девушки клевали на униформу. Энн была не единственной. – Поняв, что сболтнул лишнее, он поспешно продолжал: – Взять хотя бы девушку, на которой он женился, – дочь судьи Крейга. Она принадлежит к одной из лучших семей города, но Керриган быстро заставил ее плясать под его дудку. В первый же год после свадьбы он продал ранчо Крейга и занялся торговлей недвижимостью, потом спиртным и наконец решил переключиться на мотель. Керриган не бизнесмен. Когда он начал собственное дело, я думал, что он продержится не больше пяти лет. Ну, ему удалось протянуть семь.
– И каков же его доход?
– Насколько я слышал, паршивый.
– Груз бурбона на семьдесят тысяч долларов – большой заказ для человека с низкими доходами.
– Самый большой, какой я принимал от него. Но это не мое дело. Мне говорят, что нужно перевезти, и я перевожу.
– Вы обеспечивали все его перевозки?
– Да, насколько я знаю.
– А ему было известно, какого шофера вы собираетесь отправить в рейс?
– Думаю, да. Тони единственный имел страховку на такую сумму. – Его маленькие глазки устремились на меня из-под косматых седых бровей. – О чем вы думаете, приятель? Что Керриган украл собственное виски?
– Может, и так.
– Если бы я заподозрил такое, то вырезал бы у него печенку и съел ее на завтрак.
– Еще рано планировать меню, – заметил я. – Мне нужно побольше фактов. А в данный момент – получить от вас сотню долларов.
– Черт возьми, а я-то думал, что вы про это забыли.
Майер повернулся ко мне спиной, но я успел увидеть пачку денег, которую он вытащил из кармана куртки. Ей можно было оглушить бронтозавра. Сунув пачку назад и застегнув карман, он неохотно протянул мне две пятидесятидолларовые купюры.
– Что-нибудь еще?
– Вообще-то да. У вашей дочери Энн раньше бывали неприятности?
– Ничего серьезного. Обычная чепуха. – Он говорил словно оправдываясь. – Понимаете, Энни росла без матери. Мы с Хильдой делали все, что могли, но нам не всегда удавалось ее контролировать. В школе она водилась с легкомысленной компанией, а когда пошла работать, то тратила больше, чем зарабатывала. Мне пришлось пару раз брать ее на поруки.
– Сколько времени она работала у Керригана?
– Три-четыре года. Энн начала как секретарша, а потом он отправил ее на юг, на курсы менеджмента, чтобы она могла заниматься его мотельным бизнесом. Я хотел, чтобы она вернулась домой и вела мои дела, но для Энни этого было недостаточно. Она заявила, что хочет жить собственной жизнью. Ну и получила ее.
– Какую именно?
– Меня об этом не спрашивайте. – Майер тяжело пожал плечами. – Энни оставила меня, когда ей было пятнадцать, и с тех пор я ее почти не видел. Я встречаюсь с ней, только когда ей что-то от меня нужно.
Он шаркая подошел к камину и остановился, глядя на кучу золы. Свет лампы на потолке падал ему на голову.
– Энни никогда обо мне не заботилась, да и Хильда тоже. Конечно, Хильда приходит ко мне раз в два-три месяца. Возможно, ее заставляет муж, так как рассчитывает унаследовать мой бизнес. Ну, этому ублюдку придется подождать. – Майер повернулся и заявил громким хриплым голосом: – Я собираюсь прожить до ста лет.
– Мои поздравления.
– По-вашему, это смешно?
– Я и не думал смеяться.
– Смейтесь, если хотите. Я происхожу из семьи долгожителей, так что буду смеяться последним. Гробовщикам до меня еще долго не добраться. – Внезапно он отвлекся от рассуждений о самом себе. – Так что там такое с Энни? Она замешана в эту историю?
– Это ваша идея, а не моя. Может, в этом что-то и есть. Она близка с Керриганом и, насколько я понимаю, была весьма близка с Акистой.
– Вы понимаете неправильно. Тони действительно волочился за ней, но она и смотреть на него не могла. Энни боялась его. Как-то в прошлом году она пришла сюда ночью, потому что хотела...
– Хотела чего?
– Защиты. Этот парень досаждал ей – просто покоя не давал. Я предложил уволить его и выгнать из города, но Энни и слушать не пожелала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57