Ну сколько можно еще говорить, что я люблю вас?
Она икнула, шмыгнула носом и позволила ему отереть ее лицо.
– М-мой г-голос. В-вы не м-можете люб-бить м-меня.
– Я люблю звук вашего голоса, – пылко сказал он. – Нам давно следовало откровенно поговорить на этот счет. Я до сих пор проклинаю себя за то, что позволил сэру Хэттону так долго мучить вас…
– Он п-помог мне! – сказала она. – Тот бал… Он п-помог мне.
– Это не он! – сказал ей Грейдон. – Он почти сорвал вам голос со своей чванливой уверенностью и зверскими методами. Это вы, Лили. Вы одна добились в тот вечер успеха. Вы говорили по собственной воле, своим собственным голосом. Вы заставили их разглядеть и принять вас. Вы не были невидимкой, Лили, потому что не стеснялись своего изъяна. Давно пора признать горькую истину. Вы не сможете говорить так, как другие, Лили. Никогда не сможете.
Слезы снова навернулись ей на глаза, она попыталась унять их.
– Послушайте меня, – скомандовал он. – Я не хочу причинять вам боль. Но нам надо пройти через это, если мы хотим быть счастливы вдвоем. То же самое вам говорил Чарльз Кассин. Что заставило вас усомниться в той правде, которую вы знали раньше и с которой уже смирились?
– Жел-лание. – Она всхлипнула, наклонила голову и освободилась от него. – Ж-желан-ние.
– Желание говорить, как другие? Этого никогда не будет, любимая. Вы должны раз и навсегда смириться с тем, что никогда не сможете разговаривать нормальным голосом. Это несправедливость, которую изменить невозможно. Вы должны научиться жить с этим, так же как и я. Вместе мы справимся.
– Нет-т, – в отчаянии сказала она. – Я н-не эт-того хот-тела.
– Тогда чего же? – шепотом спросил он.
Она всхлипнула, боясь сказать ему правду и не в силах удержаться от этого.
– Я хот-тела, ч-чтобы в-вы люб-били м-меня.
– О Лили. – Он поднял ее лицо и поцеловал в губы долгим поцелуем. – Я люблю вас.
– Н-нет, – сказала она, снова опуская голову. Она не могла смотреть ему в глаза от смущения. – Н-нет, Эн-нтони. Вам н-нужна… – она прерывисто вздохнула, чувствуя, что теряет голос, – б-более д-достойная ж-жена. П-парламент…
– Парламент – это цена, которую я собираюсь заплатить за то, чтобы вы были моей женой. Цена, которую я с радостью заплачу.
– Эт-то н-нечестно по от-тношению к в-вам, – прошептала она.
– Лили, я же люблю вас больше жизни! Неужели вы думаете, что я мог бы спокойно сидеть в палате лордов, зная, что вы потеряны для меня? Неужели вы можете подумать, что я хоть когда-нибудь пожалею о том, что предпочел вас?
– Энт-тон-ни…
– Это еще не все, – сказал он, остановив ее. – Мы должны поговорить обо всем начистоту, а тогда уж вы решите, прогонять меня или нет. Я знал, почти с самого начала, что ваш брат стоял за нашим похищением, знал, что его цель – заставить нас пожениться. Но, разгадав его замыслы, я начал командовать им, а не наоборот.
– Вы ш-шантажиров-вали Эр-рона?
Он кивнул.
– Если бы он не оставил в покое нас… вас. Я был взбешен и хотел, чтобы он ушел из нашей жизни навсегда, не вызывая ваших подозрений.
Ее глаза расширились.
– Это поэтому… Рождество?
– Да. Поэтому. Я один виноват в том, что вы так отчаянно скучали по вашей семье. Это из-за меня они не приехали, и я не могу передать, как сожалею об этом. Вы имели полное право разгневаться на меня, Лили. И за это, и за многое другое. Вам придется многое мне простить, если мы…
Она всхлипнула и дотронулась до его щеки.
– Я п-прощаю в-вас, Эн-нтон-ни.
Он взял ее руки и поцеловал их.
– Спасибо. – Он подвинулся ближе к ней. – Лили, вы любите меня? Умоляю говорить мне правду. Я отпущу вас на свободу, если вы этого хотите, но, если вы любите меня… если есть хоть какой-то шанс, что когда-нибудь полюбите… умоляю, скажите мне сейчас.
Она приложила дрожащие пальцы к его губам и встретилась с его вопрошающим взглядом. Слезы покатились по ее щекам.
– Я л-люблю в-вас, Энт-тони. Я л-люблю в-вас уж-же оч-чень–оч-чень давно.
– Лили, – прошептал он и уткнулся ей в шею. Она положила руки ему на плечи. – Почему вы никогда не говорили мне этого? Почему оставили меня? – спросил он, взглянув на нее. – Это едва не убило меня, Лили.
– Я н-не м-могла п-подумать, чт-то в-вы к-когда–ниб-будь см-можете пол-любить м-меня. Я х-хотела отп-пустить в-вас на св-вободу.
– Это невозможно, – сказал он и встал. – И я покажу вам почему.
Он взял с пола кожаный мешок, открыл его и подбросил в воздух его содержимое. На Лили обрушился водопад записок. Грейдон потянул ее с кресла, и оба они оказались на коленях на полу. Крошечные кусочки бумаги кружились над ними, когда он положил ее на паркетный пол.
– Вы знаете, что это? – спросил он.
Ее лицо все еще было мокрым от слез, но она знала и улыбнулась.
– М-мои з-записки, – удивленно сказала она.
– Ваши записки, – повторил он и поцеловал ее. – Я собрал их все до единой и знаю все наизусть. А теперь, дорогая жена, скажите мне еще раз, что вы любите меня. Мне так нужно это услышать.
Она говорила ему снова и снова, пока он целовал ее. Потом он поднялся и широко улыбнулся ей.
– Вы не знаете еще, по какой причине я не объявлялся целых две недели.
– По к-какой? – спросила она. Ее голова кружилась от поцелуев.
Он поднял руку и показал знаками:
«Я вас люблю».
Она уставилась на него, и он медленно продолжил:
«У меня пока не очень хорошо получается. Вам придется проявить терпение».
На ее лице появилось выражение благоговения. Помолчав минуту, она подняла руку.
«Вы поняли все, что я говорила Ионе. Абсолютно все».
Он хмыкнул.
– Я уловил несколько слов, остальные домыслил. Вот уже больше месяца я беру уроки у вашего брата. После вашего бегства я заставил Чарльза Кассина учить меня, но в конце концов пришлось его отпустить к невесте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63