Он шептал о своей любви, о том, как был одинок без нее, обещал, что они никогда не расстанутся больше, потому что в ней вся его жизнь. Лили уснула в его объятиях, испытывая райское блаженство.
Слабые лучи предзакатного солнца разбудили Грейдона. Он с удовольствием потянулся, чувствуя себя спокойно впервые с тех пор, как приехал в Лондон. Все мучившие его тревоги исчезли, испарились в ту же минуту, как Лили так сладко и полностью отдала себя ему. Счастье его было беспредельно. Лили простила его, и он сделает все возможное, чтобы она никогда не пожалела об этом. Открыв глаза, он протянул руку к жене, но обнаружил, что рядом с ним никого нет.
– Лили? – пробормотал он, потягиваясь.
Она сидела у камина, полностью одетая. Ее белокурые волосы были все еще распущены по плечам. Посмотрев на него долгим пристальным взглядом, она снова повернулась к огню.
– Вы давно встали, дорогая? – спросил он. – Сожалею, что я так разоспался.
Он встал и натянул брюки. Не надевая рубашки, он подошел к ней, чтобы поцеловать, и склонился над спинкой ее кресла. Она сдержанно приняла его нежную ласку и отстранилась. Грейдон насторожился и сел напротив нее.
– Вы все еще расстроены, Лили? – После любовных объятий ее холодность казалась невероятной. – Это из-за того, что вы видели меня с мисс Гамильтон в парке сегодня утром? Как вы там оказались?
Она написала длинную записку и протянула ему.
«Приехав сегодня утром в Лондон, я узнала, что вы уехали кататься, и решила сделать вам сюрприз. Было очень глупо с моей стороны думать, что вы мне обрадуетесь, находясь в столь очаровательной компании».
– О Лили, – пробормотал он. – Я понимаю, как это выглядит со стороны, но уверяю вас, что меня и мисс Гамильтон не связывает ничего, кроме дружбы. Даю вам слово чести.
Она устремила на него задумчивый взгляд своих голубых глаз, словно неуверенная в том, что его слово чести что-то значило.
– Мисс Гамильтон – мой друг. И только.
Она написала еще одну записку.
«Это не имеет значения. Мы поженились во имя спасения репутаций – вашей, моей и мисс Гамильтон. Своими чувствами вы вправе распоряжаться, как пожелаете».
Ее ответ причинил ему боль. Он уже начал надеяться на то, что она его полюбит.
– Я не совершил ничего предосудительного с мисс Гамильтон, – повторил он, а потом спросил более мягко: – Почему вы не ответили ни на одно мое письмо, Лили?
«Почему вы меня оставили? – написала она. – Почему не приезжали домой?»
Грейдон вздохнул и снова сел в кресло.
– Я оставил вас в Сан-Кэтирсе, потому что Мэтью написал мне, что Лондон полон слухов, касающихся нас. Я хотел уладить все до вашего приезда.
«Мне совершенно наплевать на всякие слухи, – в ярости написала она. – Что это на сей раз? То, что мы провели ночь в помещении склада до того, как поженились?»
– Частично, – честно ответил он, довольный ее ответом. – Простите меня, Лили. Я думал, что вам будет спокойнее в Сан-Кэтирсе, по крайней мере пока я не уладил бы все здесь. Но мне не удалось этого сделать, поэтому я и не присылал за вами.
«Почему вы ни разу не приехали домой, даже на Пасху, когда парламент был на каникулах?»
Он не знал, как это объяснить, и не желал говорить правду.
– Мне надо было подыскать для себя замену в парламенте, чтобы насовсем вернуться домой. Кроме того, у мисс Гамильтон возникли проблемы из-за расторгнутой нами помолвки. Я должен был помочь ей.
«Я сидела одна в церкви в пасхальное утро. Я сидела одна в церкви каждое воскресное утро. Целыми днями и вечерами я была одна».
– Я знаю, – прошептал он, всеми силами стремясь унять боль. – Я не прошу простить меня, потому что я не заслуживаю этого. Я могу только обещать, что больше такого не случится. Мы завтра же вернемся в Сан-Кэтирс и начнем все сначала.
«Я не хочу возвращаться в Сан-Кэтирс. У меня есть дела в Лондоне, которые требуют моего пребывания здесь до конца сезона».
– Дела?
«Я наняла преподавателя по исправлению недостатков речи, и завтра мы начинаем занятия. Скоро у вас не будет причин стыдиться моего появления с вами в обществе».
Он подавил стон.
– Дело совсем не в этом. Я не стыжусь вас и никогда не стыдился. – Он смял записку в кулаке. – Мне нравится, как вы говорите, нравится звук вашего голоса.
Она явно ему не поверила.
«Тем не менее я буду брать уроки».
– Если это так важно для вас, можно попробовать. Но мы должны вернуться в Сан-Кэтирс. Этот… учитель по исправлению речи может поехать с нами.
Она твердо покачала головой.
«Я не вернусь в Сан-Кэтирс до конца сезона. Я хочу остаться в Лондоне».
У Грейдона упало сердце. Он почувствовал бесконечную грусть. Как он сможет уберечь ее от слухов о том, что его шантажировал Кардемор? Уберечь ее от боли?
– Хорошо, Лили, – устало сказал он. – Пусть будет так, как вы хотите. Обещайте мне только, что, если эти уроки будут слишком утомительными для вашего голоса, вы откажетесь от них. Я не хочу, чтобы вы заболели снова.
Она ничего не ответила. Она пристально смотрела на пламя. Упрямое выражение на ее лице не предвещало ничего хорошего.
Глава двадцать вторая
В конце мая граф Кардемор возвратился в Лондон. Как обычно, глубокой ночью – черные лошади промчались по лондонским улицам, таща за собой зловещую черную коляску. Другого никто и не ждал от сатанинского графа. Этот дьявол любил разъезжать в темноте, хотя его положение требовало, чтобы он прибывал в город степенно, днем, на виду у всех. Нечего удивляться, что Бог отвернулся от его собственной сестры. Очень авторитетные источники утверждали, что у немых нет души. Возможно, так оно и было.
Однако графиня Грейдон явно собиралась обрести душу, потому что она наняла самого прославленного в Англии специалиста по исправлению речи, сэра Бенджамина Хэттона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63