Служи, мой
мальчик. Будь здоров!
Я отдал честь, выполнил разворот кругом и вышел, еще
около двери слыша, как он пьет остывший чай. Могучий это был
старец - Кашебладе...

2

Еще оставаясь под впечатлением о командующем, я вышел в
секретариат. Секретарши прихорашивались и помешивали чай. Из
раструба пневматической почты выпала стопка бумаг с моим
назначением, подписанных завитушкой командующего.
Одна из служащих приложила к каждой из них поочередно
штамп "Совершенно секретно" и передала другой, которая занесла
их все до одной в картотеку, после чего картотека была
зашифрована на ручной машинке, ключ шифра на виду у всех был
уничтожен, все оригиналы документов сожжены, пепел после просева
и регистрации помещен в запечатанный сургучом конверт с моим
идентификационным номером. Его положили на подъемник и отослали
в хранилище.
За всем этим - хотя происходило все это тут же, при мне -
я наблюдал как бы издали, ошеломленный внезапным оборотом,
который приняли события. Загадочные замечания командующего,
несомненно, относились к делам столь секретным, что в отношении
их были допустимы только намеки. Рано или поздно меня должны
были посвятить в суть дела, поскольку иначе я не смог бы
приступить к выполнению миссии. Я не знал даже, имеет ли она
вообще что-либо общее с затерявшимся вызовом, но эта деталь
бледнела перед фактом моей совершенно неожиданной карьеры.
Эти размышления были прерваны появлением молодого брюнета
в мундире и при сабле. Он представился как тайный адъютант
командующего лейтенант Бландердаш.
Многозначительно пожав мне руку, он сказал, что
прикомандирован к моей особе. Затем пригласил меня в кабинет,
находившийся напротив по коридору, угостил меня чаем и стал
распространяться о моих способностях, по его мнению незаурядных,
раз уж Кашебладе подсунул мне такой крепкий орешек.
Он также выразил восхищение естественностью моего лица, в
особенности носа. Лишь потом я сообразил, что и то, и другое он
считал фальшивым. Я молча помешивал чай, полагая, что сейчас мне
уместнее всего запастись терпением. Минут через пятнадцать
лейтенант провел меня по предназначенному только для офицеров
проходу к служебному лифту, с которого мы вместе сняли печать,
после чего поехали вниз.
- Извините,- проговорил он, когда я уже собирался выйти
из лифта в коридор,- вы случайно не имеете склонности к зевоте?
- Не замечал. А что?
- Ах, ничего. Зевающему, знаете ли, можно заглянуть прямо
внутрь... А вы, не приведи Господь, не храпите?
- Нет.
- О, это хорошо. Так много наших людей погибло из-за
храпа...
- Что с ними стало? - опрометчиво спросил я.
Бландердаш усмехнулся, прикоснувшись к футляру, который
скрывал нашивки на мундире.
- Если вас это интересует, не хотите ли взглянуть на наши
коллекции? Как раз на этом этаже, вон там, где колонны,
расположен Отдел Экспозиций.
- Охотно,- ответил я.- Но не знаю я, располагаем ли мы
для этого временем.
- Ну конечно же,- ответил он.
Наклонив голову, он указал мне путь.
- Впрочем, это будет не просто удовлетворение
любопытства. В нашей профессии чем больше знаешь, тем лучше.
Он открыл передо мной самые обычные лакированные двери.
За ними поблескивали другие, стальные. После набора
соответствующей комбинации цифр на кодовом замке они
раздвинулись, и тайный адъютант пропустил меня вперед.
Мы оказались в большом и ярко освещенном зале, в котором
не было ни одного окна. Потолок поддерживали колонны, стены были
покрыты великолепными гобеленами и коврами, выдержанными главным
образом в оттенках золота, серебра и черного цвета.
Ничего подобного раньше я никогда не видел.
Материал, из которого они были выполнены, напоминал мех.
Между колоннами стояли на навощенном основании застекленные
демонстрационные стенды, витрины на изящных ножках и гигантские
сундуки с поднятыми крышками.
Ближайший к нам был полон маленьких предметиков,
переливающимися словно драгоценные камни. Я узнал в них запонки
от сорочек. Их тут было, пожалуй, миллионы. Из другого сундука
поднимался конус из продолговатых жемчужин. Лейтенант подвел
меня к витрине под стеклом. Искусно подсвеченные, лежали на
бархатной подстилке искусственные уши, зубные мосты, имитации
ногтей, бородавок, ресниц, фальшивые флюсы и горбы - некоторые
были показаны для наглядности в разрезе, чтобы была видна их
внутренняя структура; встречались надувные экземпляры,
доминировал, однако, конский волос. Отступив назад, я задел
сундук с жемчужинами. Меня пробрала дрожь - это были зубы:
большие и маленькие, как жемчужинки, лопаткообразные, с дырками
и без, молочные, коренные, мудрости...
Я поднял глаза на своего проводника, который, сдержанно
улыбаясь, указал мне на ближайший гобелен. Я подошел к нему
поближе. Поверхность его сплошь была покрыта париками,
бакенбардами, пышными бородами, располагавшимися на нейлоновой
основе так, что пряди златовласых имитаций образовывали на фоне
остальных большой государственный герб.
Мы перешли в следующий зал.
Он был еще просторнее. Никелированные рефлекторы освещали
витрины, заполненные самыми разнообразными странными предметами:
карточными колодами, имитациями различных подарков, сырами. С
ребер потолочного перекрытия, обшитого деревом лиственницы,
свешивались фальшивые протезы, корсеты, платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78