В нее на какое-то время вселилась нечеловеческая сила, которая помогла ей взлететь вверх по лестнице. Вдруг, уже на самом верху, она споткнулась и, едва не упав, вскрикнула, вцепившись в перила.
Однако нет худа без добра, как раз в тот момент, когда она споткнулась, неизвестный открыл огонь, дуплетом разрядив оба ствола. Картечью в щепки разнесло дубовые перила на лестничной площадке, со стены посыпалась штукатурка. Наверху звякнула разбитая люстра. Не оступись она — и сейчас бы находилась именно там.
Пока убийца в очередной раз перезаряжал стволы, Кристина кинулась в холл на втором этаже. На мгновение растерявшись, прижимая к себе Джоя, она бросалась из стороны в сторону, не зная, куда бежать. Это был ее дом, она знала его, как ни одно другое место на земле, но сегодня он был ей чужим. Стены, комнаты, освещение — все изменилось, казалось незнакомым и враждебным. Коридор, к примеру, представлялся бесконечно длинным и каким-то извилистым, как затейливый лабиринт. Она зажмурила глаза, пытаясь избавиться от вызванного паникой наваждения, затем побежала дальше и очутилась перед дверью спальной комнаты.
За спиной раздавались шаги поднимавшегося по лестнице убийцы. Прихрамывая на левую ногу, он неотступно следовал за ней.
Она влетела в комнату, захлопнула дверь, повернула щеколду и поставила Джоя на пол. Сумочка лежала на ночном столике. Только она схватила ее, тот уже подошел к двери и дернул за ручку. Пальцы не слушались: мгновение она не могла справиться с замком сумочки. Наконец он поддался, и Кристина достала пистолет.
Джой забился в угол, спрятавшись за комодом. Он весь съежился, отчего казался еще меньше.
Заряд картечи едва не разворотил дверь. Справа в ней зияла дыра. Сорванная с косяка петля пролетела через комнату, отскочила от стены и, дребезжа, упала на туалетный столик.
Сжимая пистолет обеими руками, которые предательски дрожали, Кристина подалась вперед, к двери.
Вторым выстрелом выбило замок, и дверь завалилась в комнату, держась на одной петле.
В дверном проеме возникла фигура убийцы. Молодой, рыжеволосый, он бормотал что-то нечленораздельное и, похоже, был перепуган сильнее самой Кристины. У него тоже дрожали руки. Под носом висела слизь, но он, видимо, не замечал этого.
Кристина направила на него пистолет и нажала курок.
Выстрела не последовало.
Пистолет стоял на предохранителе.
Он, похоже, не ожидал, что она будет вооружена. Опять его ружье не было заряжено. Он бросил его и вытащил из-за пояса револьвер.
Как будто со стороны она услышала собственный голос: "Нет, нет, нет, нет!", пока неумело возилась с двойным предохранителем. Наконец справилась с ним и снова нажала на спусковой крючок, и еще раз, и еще.
Никогда никакие звуки так не радовали ее слух, как эти производимые ею выстрелы, гулко ухающие в стенах ее спальни.
Пули попали в него — убийца рухнул на колени, а потом упал лицом вниз, выпустив из безжизненной руки револьвер.
Джой плакал.
Кристина осторожно приблизилась к бездыханному телу. Ковер, на котором оно лежало, пропитался кровью.
Она толкнула убитого ногой. Он был неимоверно тяжелый.
Она подошла к двери и выглянула в полутемный холл.
Пол был усыпан щепками и осколками люстры. На ковре виднелись пятна крови, которые оставил убийца с прокушенной ногой, кровавый след тянулся до самой лестницы.
Она прислушалась. Внизу было тихо: ни звука, ни шороха, ни шагов.
Неужели нападавших было только двое?
Она подумала о том, сколько патронов осталось в ее пистолете. В магазине десять штук, она стреляла пять раз, значит, осталось еще пять.
Рыдания стихли, и она услышала голос Джоя:
— М-мамочка?
— Ш-ш-ш.
Они оба прислушались.
Ветер. Раскаты грома. По крыше и оконным стеклам стучит дождь.
Четверо убитых в ее доме. Эта внезапная мысль вызвала приступ тошноты. Дом показался ей зловещим кладбищем, где живым не было места.
Потревоженные ветром ветки деревьев скреблись о стену.
Внутри стояла могильная тишина.
Наконец она посмотрела на Джоя.
Он был белый, как известь. Волосы прилипли ко лбу, глаза смотрели затравленно. Он прикусил себе губу, и теперь по подбородку и дальше на шею тонкой струйкой стекала кровь. Как всегда при виде его крови, она содрогнулась. Однако эта беда была поправима и не шла в сравнение со всем, что они вынесли.
Кладбищенский покой был нарушен. С улицы доносились крики, в них не было гнева, а только страх и любопытство — это соседи наконец осмелились выйти из своих домов. В отдалении завыла сирена.

Часть третья
Псы
Ни один пособник сатаны не состоит у него на содержании; силы, ему противостоящие, платят жалованье миллионам.
Марк Твен
Травят, травят псами,
За пятки хватают псы,
Гонится смерть за вами,
Дух ее чуете вы.
"Книга исчислимых скорбей"
Глава 26
Пока полицейские занимались своими делами в доме, Кристина с Джоем сидели на кухне, в одном из немногих помещений, которое не было залито кровью.
Никогда еще Кристина не видела так много полицейских сразу. Дом был переполнен людьми в форме, детективами и экспертами в штатском. Был еще полицейский фотограф, коронер и его ассистент. Поначалу она обрадовалась прибытию представителей закона, потому что в их присутствии чувствовала себя в безопасности. Но потом ее осенило — ведь один из них вполне мог оказаться последователем Матери Грейс и членом ее Церкви Сумерек.
Эта мысль не показалась ей странной. На самом деле, рассуждая логически, можно было заключить, что для воинствующей религиозной секты, одержимой решимостью насадить свои взгляды в обществе, было бы крайне важно начать с внедрения своих людей в различные правоохранительные службы, а также с обращения в свою веру тех, кто уже работал в таких организациях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138