С того самого момента, как они выехали из Сакраменто, Кристина становилась все менее и менее разговорчивой. И теперь, как и Джой, замкнулась в себе и всю дорогу молчала. Произошедшая в ней перемена приводила его в отчаяние, хотя он и понимал, почему ей трудно сопротивляться депрессии. Горы, которые обычно вызывали ободряющее чувство легкости и свободы, теперь странным образом подавляли и угнетали. Даже когда проезжали по широкой луговине и деревья отступали от дороги, общее настроение окружающего ландшафта оставалось прежним.
Возможно, у Кристины закралось подозрение, не было ли путешествие сюда серьезной ошибкой.
Чарли тоже думал об этом.
Но больше было решительно некуда поехать. Помня, что их искали люди Грейс, а полиция прочесывала всю Калифорнию, учитывая, что они не могли доверять ни властям, ни даже сотрудникам Чарли, им не оставалось ничего другого, как только укрыться в каком-нибудь месте, где никто их не обнаружит, другими словами, в таком месте, где было бы как можно меньше людей Чарли убеждал себя, что они поступили весьма разумно, что проявили необходимую осторожность при покупке джипа, что все хорошо спланировали и что двигались с завидной скоростью и, в конечном итоге, полностью контролировали ситуацию. Они проведут здесь, возможно, всего неделю или около того, до тех пор, пока его люди или полиция не арестуют Грейс Спиви.
Но как бы он ни уговаривал себя, им владело такое чувство, как будто они совершенно утратили ориентиры и их бегство превратилось в паническое. Казалось, в горах их ждет не тихая гавань, а ловушка. Было ощущение, что они шли по узким шатким сходням.
Чарли попытался отогнать эти мысли, понимая, что ему изменяет здравый смысл. Сейчас в нем возобладали эмоции. Пока не вернется способность трезвой оценки, лучше всего выбросить из головы всякие мысли о Грейс Спиви.
Теперь встречалось гораздо меньше домов и коттеджей, чем вдоль асфальтированной дороги, по которой они ехали прежде, а еще метров через четыреста дома и вовсе перестали попадаться.
Дальше дорогу никто не чистил, и она скрывалась под полутораметровой толщей снега. Чарли остановил машину, поставив на ручной тормоз, и выключил двигатель.
— И где ваша хижина? — спросила Кристина.
— В полумиле отсюда.
— Что же нам делать?
— Пойдем пешком.
— В этих снегоступах?
— Точно. Для этого мы их и купили.
— Раньше мне никогда не приходилось ими пользоваться.
— Ничего, научитесь.
— Джой...
— Мы понесем его по очереди. А потом он останется в доме, а мы вернемся за...
— Как, останется один?
— С ним будет собака, и ему там ничто не угрожает, Спиви не могла узнать, что мы направляемся сюда, она не вездесуща.
Джой не возражал. Казалось, он даже не слышал, о чем они говорили. Он уставился в окно, хотя видеть там ничего не мог — стекло запотело от его дыхания.
Чарли вышел из машины и поморщился от морозного воздуха. С тех пор как они отъехали от торгового центра у озера, значительно похолодало. Снегопад усилился. Огромные снежинки крутились под низко нависшими облаками на легком ветру, но, когда на секунду Чарли оглянулся вокруг, он почувствовал, что ветер усиливается. На опушке тесно прижавшиеся друг к другу деревья, казалось, приседают, готовясь к прыжку.
Вдруг он вспомнил старую сказку о Красной Шапочке. Перед глазами ожила картинка из книги детства: Красная Шапочка пробирается сквозь мрачный лес, в котором бродят злые волки.
Потом пришли на ум Ганзель и Грета, заблудившиеся в лесу.
А потом он вспомнил про ведьм.
Про ведьм, которые поджаривают маленьких детей в печи и съедают их. Боже, никогда до него не доходило, насколько страшными были некоторые сказки! Снежинки стали меньше и летели все быстрее и быстрее.
Начал тихо завывать ветер.
* * *
Кристина подивилась, как быстро она освоила неуклюжие снегоступы, и поняла, насколько непросто было бы двигаться без них, особенно с тяжелыми рюкзаками, которые пришлось на себе тащить. В некоторых местах ветер обнажил землю, но в других, где было хотя бы малейшее препятствие, задерживающее снег, — намело огромные сугробы высотой от двух до четырех метров, а иногда и выше. И, конечно же, снег засыпал каждую ложбинку и каждое углубление, так что попытайся они пройти над невидимой впадиной без снегоступов, непременно провалились бы в глубокий снежный колодец, выбраться из которого было бы трудно, если вообще возможно.
Серый полуденный свет был тревожен, искусствен, производил обманчивый эффект, создавая ложное ощущение глубины и изменяя очертания предметов. Иногда даже Кристина принимала снежный гребень за впадину, пока не подходила ближе. И только тогда понимала, что вместо предполагаемого спуска предстоит подъем.
Джою оказалось гораздо сложнее приспособиться к снегоступам, хотя специально подбирали ему детский размер. День быстро угасал, а заканчивать разгрузку машины в кромешной темноте не хотелось, поэтому не было времени обучать Джоя. Тогда Чарли взял его на руки.
Чубакка хотя и был крупным псом, но не настолько тяжелым, чтобы наст не выдержал его, кроме того, он инстинктивно избегал места, где наст был тонким либо его не было вовсе, и часто обходил самые глубокие сугробы, пробираясь от одного продуваемого ветром места к другому. Все-таки раза три он провалился. Один раз удалось выбраться самому, а дважды его пришлось вытаскивать.
После того как оставили машину, они прошли вверх по склону около трехсот метров, пока не достигли конца безлесного участка. По заваленной снегом просеке углубились в лес, двигаясь вдоль широкого кряжа. Справа простирался ровный участок леса, а слева — заросшая лощина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138