Когда невеста откинула вуаль, многие зашептались, решив, что Таш перекрасилась в блондинку. Когда шафер повернулся к гостям и достал из кармана обручальные кольца, раздались новые изумленные вскрики. Но когда сотрудница мэрии весело объявила, что сегодня сочетаются браком Найл О'Шонесси и Зои Голдсмит, зал дружно ахнул, а фотограф «Ура!» чуть не потерял сознание.
Когда невеста и жених сели за стол, чтобы поставить подписи на свидетельстве о браке, Рори Фрэнкс поднялся с места, вспомнив, что пришла его очередь выступить со стихотворением Шекспира. Стрельнув взглядом в сторону Фрэнни, он заговорил:
Меня неверным другом не зови.
Как мог я изменить иль измениться?
Моя душа, душа моей любви,
В твоей груди, как мой залог, хранится.
Ты – мой приют, дарованный судьбой.
Я уходил и приходил обратно…
Забыв слова, он запнулся, но гости, завороженные тем фактом, что перед ними сам Рори, ничего не заметили. Он широко улыбнулся и продолжил:
Таким, как был, и приносил с собой
Живую воду, что смывает пятна.
Пускай грехи мою сжигают кровь.
Но не дошел я до последней грани.
Чтоб из скитаний не вернуться вновь
К тебе, источник всех благодеяний.
Что без тебя просторный этот свет?
Ты в нем одна. Другого счастья нет.

Глава сороковая
– Найл чуть не заплакал от радости, когда сказал «да», мечтательно протянула Пенни. – Это так романтично.
– Я тоже плакал, – проворчал Гас. – От собаки Таш воняло просто жутко.
Позируя для «Ура!», Таш оказалась рядом с матерью Найла. Сначала запутанная, а потом ошеломленная подменой невесты, миссис О'Шонесси успокаивала себя «Бушмиллсом», который привезла в подарок сыну, и плакала, вспоминая, какое было счастливое лицо у Найла.
– Вроде бы она милая девочка. – Мамаша поцеловала Таш в щеку, оставив бордовый след. – Но вы должны были предупредить меня, детка. Я подарила вам с Найлом графин, на нем выгравированы первые буквы ваших имен. Думаешь, будет можно исправить «Т» на «3»?
– Легко, – уверила ее Таш.
– Или, может быть, ты выйдешь замуж за мужчину, чье имя будет начинаться на «Н»?
– Вряд ли. – Таш отыскала взглядом Хьюго.
– Ладно. – Миссис О'Шонесси вытащила изо рта дымящую сигарету, фотограф закашлялся. – Может быть, подарю его другой паре. Я бывала на многих свадьбах, но на такой – никогда!
Салли и София собрали в кучу плачущих подружек невесты и сопливых пажей.
– Ты улыбнешься в камеру, Лотти, или у тебя выпадут все зубы, – заявила София дочери.
Салли еле сумела отобрать у сына «тетрис» и теперь умоляла дочь не засовывать шляпу под юбку.
Она ловко нацепила головной убор на макушку малютки и повернулась к Софии:
– Ты знала о том, что они задумали?
– Я чувствовала, что все идет как-то не так. – София теребила свою модную шляпку. – Но такое я даже предположить не могла! Думаешь, это законно?
– Да, это же не церковь! Нужно было только предупредить сотрудницу мэрии перед церемонией.
На убранной цветами лужайке возле мэрии стоял запряженный в коляску Сноб. Он сердито озирался по сторонам, бил копытом и фыркал носом, отгоняя назойливых мух.
Конь злобно смотрел на приближающихся молодоженов.
– Боже, я на нем не поеду, – ужаснулся Найл.
– Не бойся, – засмеялась Зои, подсаживая Энид в коляску. – Гас накачал его транквилизаторами, он будет смирным как ослик.
Найл недоверчиво покосился на Сноба, но, когда Гас сел на козлы, чтобы отвезти их на ферму, конь действительно послушно потащил коляску, обиженно глядя на Таш, которая вместе с другими веселыми гостями бросала им вслед конфетти.
У Таш по щекам бежали слезы радости, она оглянулась в поисках Хьюго и заметила, как Лисетт тоже втихаря вытирает глаза. Это было так неожиданно, что Таш даже забыла отвести взгляд. Лисетт улыбнулась и шагнула к ней. Теперь их разделяли какие-то полметра. Огромные глаза бывшей жены Найла блестели.
– Ты, должно быть, ненавидишь меня, Таш. Впрочем, я тебя понимаю.
Таш покачала головой:
– Почему я должна тебя ненавидеть? Если бы не ты, ничего этого не было бы.
– Вот именно, – горько выдавила Лисетт. – Я разрушила твое счастье.
Таш высморкалась:
– Наоборот, я еще никогда не была такой счастливой.
– Я прикажу юристам переписать на тебя Сноба, как только закончатся выходные, – пробормотала Лисетт и вдруг широко распахнула глаза. – Ты сказала, что счастлива?
Таш проглотила комок:
– Ты сказала, что перепишешь на меня Сноба?
– Свою половину, – кивнула Лисетт, – и деньги, которые он выиграл на Бадминтоне, я их не заслужила. К тому же, после того что произошло сегодня, у меня не будет проблем с фильмом. Но у меня есть условие.
– Какое? – робко спросила Таш. Она знала, что условия Лисетт имеют обыкновение быть не слишком приятными.
– Ты знаешь, что Хьюго тебя любит? – Лисетт вдруг улыбнулась. Эта искренняя и светлая улыбка полностью переменила ее лицо.
– Да. – Таш прикусила губу.
– И ты отвечаешь ему взаимностью?
– Да. – Сердце Таш колотилось.
– В таком случае я попрошу добавить еще пару строк в твою свадебную речь. – Лисетт крепко сжала руку Таш.
Гости постепенно покидали мэрию, сплетничая о произошедшем. Журналисты, которые собирались сделать всего лишь пару снимков жениха и невесты, теперь звонили по мобильнику в редакции и фотографировали всех подряд, особенно Таш.
Укрывшись от чужих глаз в тени деревьев, она заметила Мэтти, который дулся за то, что его не посвятили в тайну, и одновременно радовался, что друг выбрал в жены такую женщину, как Зои.
– Прости, что не предупредили, – извинилась сестра. – Мы решили, чем меньше народа будет знать, тем лучше.
Мэтти кивнул и взъерошил светлые шелковистые волосы Линуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107