– Боже! Не могу поверить, что я так ошибался в тебе. Я, наверное, был не в себе, когда сказал вчера ночью, что люблю тебя.
Таш решила, что она ослышалась. Девушка снова и снова прокручивала в голове его последние слова и поняла, что Хьюго действительно это сказал. Она впилась глазами в его красивое, охваченное негодованием лицо.
– Ты не говорил, что любишь меня, Хьюго.
– Нет? – Он заморгал. – Неужели?
Таш кивнула:
– Ты сказал, что не хочешь быть моим другом, и процитировал Теннисона. А потом прогнал меня прочь.
– Вот как? – Он отстранился и потер подбородок. – Когда это я успел стать таким философом? – Хьюго казался смущенным и в то же время растерянным.
– А почему, – в ее голосе зазвучала слабая надежда, – ты подумал, что признался мне вчера в любви?
Хьюго отвернулся и закусил губу, потом резко посмотрел ей в глаза. На его губах появилась знакомая циничная усмешка.
– Наверное, я хотел с тобой переспать, – пожал он плечами. – Да, теперь вспоминаю. Мне нужно было отвлечься. А «я тебя люблю» обычно срабатывает с женщинами. Наверное, я сильно напился. Хорошо, что ничего пока не было.
Всхлипнув, Таш занесла руку и со всего маха ударила Хьюго по щеке. Удар был таким сильным, что у нее заболела ладонь.
Мгновение Хьюго смотрел на нее: его глаза слезились, а бледная щека покраснела. Потом он повернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Таш выбежала из дома, наткнувшись по дороге на Лисетт.
– О, привет! – Но Таш уже села в автомобиль с характером, который, как ни странно, завелся с первого раза.
Машина исчезла из виду быстрее, чем Лисетт смогла добежать до шоссе. Уже второй день подряд Таш быстрее молнии носилась по дороге Фосбурн – Маккоумб.
– Ты еще здесь? – резко спросил Хьюго, когда Лисетт с бокалом джин-тоника, который он приготовил для себя, вплыла в кухню.
Она поприветствовала хозяина обаятельной улыбкой.
– Не будь таким злым, Хьюго. – Лисетт прислонилась к буфету. – Нам надо поговорить.
– Да ну? И о чем же? – Он достал молоко из холодильника и стал пить прямо из пакета.
– О Найле…
– В таком случае и слушать не желаю. – Хьюго посвистел собакам и направился к двери.
Лисетт меланхолично бросила в бокал кусочек льда и добавила:
– …и Зои Голдсмит.
Хьюго застыл на пороге и медленно повернулся к гостье.
– А в чем дело?
– Ты видел, как они смотрели вчера друг на друга и какой несчастной казалась Таш? Не притворяйся, что не заметил, дорогой. Ты весь вечер не мог оторвать от нее взгляда.
– Многое изменилось с тех пор, – пробормотал он, прислонившись к дверному косяку.
– Это точно. – Лисетт сделала глоток и посмотрела на него сквозь стекло бокала. – Я видела, как она убегала отсюда, будто узнав, что у нее в семье кто-то умер.
– Да? – Он теребил в руках пакет молока.
– Что ты сказал ей, Хьюго? – прямо спросила Лисетт.
– А вот это – не твое дело.
В ее голосе появились стальные нотки:
– Ты сказал, что Найл и Зои провели вместе ночь?
– Что? – Хьюго уставился на нее. – С какой стати? Это же не так?
Лисетт открыла рот и тут же его захлопнула. Ее огромные кошачьи глаза недоверчиво смотрели на него.
– Нет, конечно, не так. Глупые сплетни. Я просто не хочу, чтобы Таш расстраивалась из-за пустой болтовни.
– Понимаю, – натянуто улыбнулся Хьюго.
– Тогда все в порядке. – Лисетт быстро допила джин-тоник, намереваясь как можно быстрей ускользнуть.
– Ты, я слышал, собираешься переписать свою половину Сноба на Таш, после того как они с Найлом поженятся? – вопрос прозвучал безразлично.
– Да, и я сдержу слово. – Лисетт взяла со стула сумочку. – Я не стану продавать лошадь, хотя уверена: ты жалеешь, что не принял когда-то мое предложение.
– Я передумал. – Хьюго приблизился, глядя ей прямо в глаза. – Я хочу выкупить твою долю прямо сейчас.
– Слишком поздно, – Лисетт махнула рукой. – Я уже договорилась с нотариусом. Он уже готовит бумаги на имя Таш. Представляешь, этот конь стоит дороже, чем дом в Челси.
– Мне ли не знать! – Хьюго стоял теперь совсем близко. – И я заплачу тебе не торгуясь.
Лисетт покачала головой:
– Я уже обещала Таш. А мы же не хотим разбить сердце твоей маленькой протеже?
Глядя ей прямо в глаза, Хьюго улыбнулся:
– Мне нет дела до Таш. Я хочу купить эту лошадь.
– Да ну? – она фыркнула. – И то, что Таш получит лошадь только в том случае, если выйдет за Найла, не играет никакой роли? Да ты просто изменился в лице, когда об этом услышал!
– Ты очень проницательна, – равнодушно заметил Хьюго. – Но прошлой ночью я потерял свою лучшую лошадь, и у меня нет достойной замены. Если в ближайшее время я не найду хорошего коня, моя карьера пойдет прахом. От меня отвернутся спонсоры. А Сноб просто идеально мне подходит.
– А с чего ты взял, что Найл тоже продаст тебе свою долю, если даже я соглашусь? – спросила собеседница.
– Потому что я предложу ему такую сумму, что он просто не сможет отказаться.
Лисетт рассмеялась:
– Ты самонадеянный эгоист, Хьюго.
Они стояли в нескольких миллиметрах друг от друга. Лисетт чувствовала жар его тела, запах его кожи. В глазах Хьюго было столько обаяния, что она улыбнулась. Какой же он красивый! Он был так хорошо сложен, что Лисетт снова и снова окидывала его взглядом, не веря в возможность такого совершенства. В нем была та же несгибаемая сила воли, что и в ней. Они оба не признавали поражений и шли вперед. Лисетт уже давно хотела Хьюго. Но успешная карьера привлекала ее больше. К тому же удержать Хьюго не просто. Он исчез бы раньше, чем Лисетт привыкла бы к нему. Это все равно что ловить парящий в небе кленовый лист.
– Хорошо, – томно протянула она. – Я продам тебе свою долю, но на двух условиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107