Ее, конечно, не слишком вдохновляли их до тошноты восторженные разговоры о колясках и подгузниках. Зато она получала особенное удовольствие, когда молодые мамы, затаив дыхание, слушали ее рассказы о новых проектах Мэтти, выпускавшего документальные фильмы, или об ее звездных друзьях, прежде всего – о Найле. И сейчас, когда ей было так плохо, она не могла уронить себя в их глазах; к тому же, опьяненные счастьем материнства, девчонки просто не поняли бы ее отчаянья.
Салли был нужен кто-то, в ком сочеталось бы уважение к ней с пониманием ее ситуации. Было грустно сознавать, что никто так и не услышит крик ее души.
Больше всего ей хотелось увидеться с Лисетт. Когда Салли познакомилась с Мэтти, он, Найл и Лисетт представлялись ей блестящей тройкой – воплощением остроумия, обаяния и космополитизма. С появлением Салли они стали непобедимой четверкой: Найл – страстный, романтичный и отважный лидер; Мэтти – умный, чувствительный и убежденный идеалист; Лисетт – сексуальная, опасная и таинственная сирена; Салли – неунывающий, общительный и тонкий дипломат.
Когда Лисетт ушла от Найла в надежде устроить свою карьеру с новым любовником, союз четверых распался. Найл отдалился, а брак Салли и Мэтти дал серьезную трещину. Друзья пытались поддержать Найла и не заметили, как его развод с Лисетт положил начало черной полосы в их собственных отношениях. Сохранить семью оказалось совсем не просто. Найл снова был на коне, и Таш, по мнению Салли, подходила ему. У Мэтти имелись на этот счет серьезные сомнения; впрочем, он сейчас почти не общался с другом и не знал истинного положения вещей.
До недавнего времени Салли полагала, что Лисетт в настоящее время пробует сделать карьеру продюсера в Штатах. Но несколько недель назад в почтовом ящике Салли вдруг обнаружила рекламный буклет низкобюджетного фильма с участием молодых английских актеров и заходящих звезд Голливуда – съемки должны были скоро начаться в Лондоне. На обратной стороне буклета было нацарапано несколько строк: «Возвращаюсь в Лондон. Это мой рабочий телефон. Не дождусь нашей встречи. С Рождеством!» Подписи не было. Изучив буклет вдоль и поперек, под фамилией режиссера и ведущих актеров Салли прочитала: «Продюсер – Лисетт Нортон». Это была девичья фамилия ее подруги.
Салли почувствовала, как по ее телу побежали мурашки. В Америке Лисетт работала под фамилией Нортон-О'Шонесси, без сомнения рассчитывая на то, что ее будут ассоциировать с Найлом, который сейчас находился в зените славы. В Англии Найл был еще более знаменит, но Лисетт, очевидно, решила не спекулировать фамилией бывшего мужа. Салли усмотрела в этом признак раскаяния.
Она рисовала в воображении портрет подруги, гадая, изменилась ли та. Наверняка Лисетт великолепна, определенно все так же стройна, возможно, отрастила волосы. Может, она стала похожа на бизнес-леди или даже сделала пластическую операцию: убрала морщинки на лбу и маленькую горбинку на носу, сделала пухлыми узкие губы, увеличила грудь. Не то чтобы у нее были недостатки, просто Лисетт обожала перевоплощаться.
– Могу поспорить: она все так же шикарна! – Салли вслух усмехнулась своим мыслям.
– Кто?
Обернувшись, она увидела Мэтти, спустившегося к ней с чашкой горячего чая в руках.
– Что?
– Про кого ты говоришь?
Салли растерянно улыбнулась.
– Я просто разговаривала сама с собой, так, замечталась. – Салли глупо хихикнула. Мэтти сел рядом с женой в опасной близости от открытки Лисетт.
– Вот как? – Мэтти опустил голову. – Послушай, я знаю, что в последнее время был несносен.
– Это точно. – Салли погладила мужа по щеке, не давая ему взглянуть на открытку.
– Знаю. Но ты не помогала мне, Салли.
– Да неужели? – Салли гневно посмотрела на него, вспоминая, каким ангелом она была последние две недели.
– Ты постоянно со мной пререкалась, критиковала меня, повышала голос. А сейчас и вовсе стала избегать.
– Да! – Салли словно окатили ледяной водой, и она отдернула руку от лица мужа. – Но ты был просто отвратителен и заслужил такое отношение.
– Я понимаю, что ты права, и от этого мне еще тяжелей. Не знаю, что с нами случилось, – ты больше не заботишься обо мне. Согласен, я негодяй, но ты отказала мне в поддержке.
– Возможно, ты прав, – медленно проговорила Салли, сама не понимая, почему лжет. – Возможно, мне до тебя больше нет дела.
Наверху заплакал проголодавшийся Линус.
– Я пойду к ребенку! – Салли встала.
– Подожди! – Мэтти схватил жену за руку. – Нам надо поговорить. Мы отдаляемся друг от друга, разве ты не видишь?
Ребенок заходился плачем.
– Отпусти меня, Мэтти, – Салли пыталась вырваться.
– Мы больше не разговариваем, не смеемся, не занимаемся сексом.
– Где Тор?
– В саду, кормит кролика. Ты слышала, что я сказал, Салли?
– Что у нас нет секса. Послушай, мне надо к Линусу.
– Он подождет! – Голос Мэтти дрожал от ярости. – Разве тебя это не волнует? Я думал, ты хочешь поговорить, в последнее время ты выглядишь такой удрученной…
– Да, я удручена, я больше не чувствую себя счастливой! – Салли оттолкнула мужа, схватила открытку и прокричала: – Я хочу смеяться, разговаривать и заниматься сексом! Разумеется, хочу! Но не уверена, что с тобой!
И, развернувшись на каблуках, она взбежала вверх по лестнице.
Когда Линус поел и погрузился в раздумья, что делать дальше: плакать или спать, Салли с открыткой в руках подошла к телефону.
Ей пришлось долго объяснять администратору бизнесцентра, что она не назойливый торговый агент, и только после этого ее соединили с офисом Лисетт. Доказать секретарю, что она подруга мисс Нортон, было тоже непросто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107