такое достоянье
Обременить не может никого.
О. Чюмина.
Сюжет этой басни встречается в старинных "фаблио", из которых или из позднейших переделок их Лафонтен и мог его заимствовать. На русский язык басня переведена была, но весьма отдаленно, Дмитриевым ("Желания". "Сердися, Лафонтен, иль нет, - А я с ним не могу расстаться"... и т. д.)
131. Лев и его Двор.
(La Cour du Lion).
Однажды Львиное Величество Его
Узнать задумал, повелитель:
Каких зверей монарх он и властитель?
Вассалам царства своего
Он циркуляры шлет немедля, с приложеньем
Печати собственной и кратким извещеньем,
Лев и его Двор
Что при дворе открыт большой прием
В теченье месяца; вначале пышный праздник
Назначен во дворце, участье примет в нем
Паяц из обезьян, известнейший проказник.
Так подданных своих, собравшихся толпой,
В великолепный Лувр себе зовет он в гости.
Но что за Лувр! Там запах был такой,
Как в месте том, где сваливают кости.
Медведь поморщился, зажав себе ноздрю.
Но этим он не угодил царю,
Пославшему его увидеться с Плутоном.
Одна из Обезьян не в меру льстивым тоном
Все принялась хвалить: берлогу, когти Льва,
И этот дух, который был пахучей,
Чем амбра и цветы... Но глупые слова
Ее беде подвергли неминучей
(Лев - Калигуле был сродни).
Лиса стояла тут. "Чем пахнет? Объясни!
Сказал ей Лев. - Ответь без колебанья!"
Но извинилась та: ей заложило нос,
И, вследствие утраты обонянья,
Немыслимо ответить на вопрос.
Держитесь правила такого неизменно:
Не льстите грубо при дворе,
Чтоб недоверие не возбудить в царе;
Не выражайтесь откровенно.
Но, как в Нормандии, старайтесь дать ответ:
Ни да ни нет!
О. Чюмина.
Из басен Федра. Лафонтен сравнивает своего Льва с Калигулою: Калигула возвел свою умершую сестру Друзиллу в богини и наказывал как тех, кто оплакивал ее смерть, так и тех, кто этого не делал; первых - потому, что они наносили ее памяти, по его мнению, оскорбление, а вторых - потому, что они не жалели о ней...
132. Коршуны и Голуби.
(Les Vautours et les Pigeons).
Вnaneeuiie волею Арея,
Давно когда-то, в старину,
В воздушных сферах грозно рея,
Вели пернатые войну.
То воевали не пичуги,
Что, понабравшись сил на юге
И к нам весной слетаясь вновь,
Поют про счастье и любовь;
То с клювом загнутым, упругим,
Боролись Коршуны друг с другом:
Летели перья, пух летел,
Валились груды мертвых тел,
И кровь струилася потоком!
Заря ль всходила над востоком,
Иль месяц в небе выплывал,
Как точно в море с валом вал,
Враги друг с дружкою сшибались...
Так дело шло немало дней,
И стены ада наполнялись
Толпами новыми теней...
И вот, в конце концов, уныло
Война такая возбудила
Прискорбье в сердце Голубей...
Они собрались и решили,
Что надо действовать; без слов
Послов послали и смирили
Порывы грозные врагов...
И что же вышло в заключенье?..
А то, что это примиренье
Исчезло тотчас же, как дым,
Несчастьем сделавшись вторым...
И наши Коршуны едва ли
В другое время убивали
Такую массу Голубей,
Коршуны и голуби
Как после мира в пять-шесть дней...
И поделом, - скажу я смело:
Теперь, по нашим временам,
Чтоб поразить врагов, умело
Их перессорить нужно нам!
В. Жуков.
Из сборника Абстемия (прим. к б. 24). На русский язык басню перевел Сумароков ("Коршуны и Голуби").
133. Муха и Дорожные.
(Le Coche et la Mouche).
В июле, в самый зной, в полуденную пору,
Сыпучими песками, в гору,
С поклажей и с семьей дворян,
Четверкою рыдван
Тащился.
Кони измучились, и кучер как ни бился,
Пришло хоть стать. Слезает с козел он
И лошадей, мучитель,
С лакеем в два кнута тиранит с двух сторон:
А легче нет. Ползут из колымаги вон
Боярин, барыня, их девка, сын, учитель.
Но, знать, рыдван был плотно нагружен,
Что лошади, хотя его тронули,
Но в гору по песку едва-едва тянули.
Случись тут Мухе быть. Как горю не помочь?
Вступилась: ну жужжать во всю мушину мочь;
Вокруг повозки суетится:
То над носом юлит у коренной,
То лоб укусит пристяжной,
То вместо кучера на козлы вдруг садится
Муха и Дорожные
Или, оставя лошадей,
И вдоль и поперек шныряет меж людей;
Ну, словно откупщик на ярмарке, хлопочет,
И только плачется на то,
Что ей ни в чем никто
Никак помочь не хочет.
Гуторя слуги вздор, плетутся вслед шажком;
Учитель с барыней шушукают тишком;
Сам барин, позабыв, как он к порядку нужен,
Ушел с служанкой в бор искать грибов на ужин;
И Муха всем жужжит, что только лишь она
О всем заботятся одна.
Меж тем лошадушки, шаг за шаг, понемногу
Втащилися на ровную дорогу.
"Ну,-Муха говорит,-теперя слава Богу!
Садитесь по местам, и добрый всем вам путь;
А мне уж дайте отдохнуть:
Меня насилу крылья носят".
Куда людей на свете много есть,
Которые везде хотят себя приплесть
И любят хлопотать, где их совсем не просят.
И. Крылов.
Из Эзопа и Федра. На русский язык басню эту переводили, кроме Крылова, Сумароков ("Муха и карета") и Хвостов ("Муха и берлин"); по содержанию к ней близко подходит также басня Дмитриева "Муха".
134. Молочница и горшок с молоком.
(La Latiere et le pot au lait).
Издалека
С кувшином молока
Шла в город девушка Пьеретта.
Она была одета
Молочница и горшок с молоком
В простое платьице коричневого цвета,
И торопилась поскорей
С бесценной ношею своей
Поспеть на рынок до рассвета.
Но путь aaeae...aie?oa кусты,
Как тени вещие толпились,
И вот - наивные мечты
В ее головке зароились;
Она мечтательна была
И грезой тайною могла
Пополнить жизни недостаток.
"Я молоко продам за двадцать су,
Куплю яиц один-другой десяток,
Домой их бережно снесу
И посажу на них куриных пару маток;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80