"В Японии",-сказали.
"В Японии?- вскричал герой, повеся нос,
Быть так! плыву туда". И поплыл; но к печали
Разъехался и там с Фортуною слепой!
"Нет! полно, - говорит, - гоняться за мечтой".
И с первым кораблем в отчизну возвратился.
Завидя издали отеческих богов,
Родимый ручеек, домашний, милый кров,
Наш мореходец прослезился
И, от души вздохнув, сказал:
"Ах! счастлив, счастлив тот, кто лишь по слуху знал
И двор, и океан, и о слепой богине!
Умеренность! с тобой раздолье и в пустыне".
И так, с восторгом он и в сердце, и в глазах,
В отчизну, наконец, вступает;
Летит ко другу, что ж? как друга обретает?
Он спит, а у него Фортуна в головах!
Дмитриев.
Комментаторы предполагают, что басня эта внушена Лафонтену его склонностью к спокойствию и уединению и отвращением к погоне за богатством, и в этом видят единственный источник басни.
137. Два Петуха.
(Les deux Coqs).
Два Петуха согласно, дружно жили;
Явилась Курица - и в бой друзья вступили.
?aai не деeaеo Aio??
Ах! кто истории не знает бедной Трои?
Два Петуха
Уж там ia iaoooe ca eo?,
3а женщину дрались и боги, и герои.
У Петухов бой страшный был:
Летaли пе?uy aвa?o клочками,
Лилась из гребней кровь ручьями,
И, наконец, один другого победил.
Несчастный со стыдом в густой крапиве скрылся,
А тот победою своею возгордился,
Стрелою на забор взлетел,
Взмахнувши крыльями, запел,
И громкий крик его лишь в воздухе раздался,
То в когти он к Орлу голодному попался,
Лишился с жизнию и славы, и утех.
Без осторожности опасен и успех.
Измайлов.
Заимствован из басен Эзопа и Автония, знаменитого риторика IV в. по Р. Х. Кроме Измайлова, басню переводил на русский язык Сумароков ("Два петуха").
138. Людская неблагодарность
к Судьбе.
(L'ingratitude et l'injustice des hommes envers la Fortune).
Благодаря случайности и счастью
Купец разбогател: с товаром корабли,
Дань не платя ни ветрам, ни ненастью,
Ни отмелям, - все к гавани пришли.
Купцы другие алчности Нептуна
И Парке хищной выкуп принесли,
Его лишь одного Фортуна
От всяких бед оберегла.
Никто из тех, с кем он имел дела,
Его не обманул. Он продал превосходно
Табак, и сахар, и фарфор.
Безумие покупщиков - доходно,
И золото к нему ручьем лилось с тех пор.
Он признавал двойные лишь дукаты.
Завел коней, собак, роскошные палаты,
И в постный день пиры он задавал,
Как будто бы на свадьбе пировал.
"Откуда это все?"-дивясь его приему,
Спросил его друг, близкий к дому.
"Обязан всем себе я самому,
Моим способностям, уменью и уму".
Заманчивой ему представилась нажива:
Вновь необдуманно и живо
Он барыши пускает в оборот.
Но все на этот раз пошло наоборот:
На легкомыслии был весь расчет основан.
Неосторожно зафрахтован,
Один корабль погиб. Другой вооружен
Был недостаточно и плохо снаряжен:
Он стал добычею корсаров.
А третий распродать не мог своих товаров:
На убыль роскоши безумие пошло.
В сношеньях деловых ему не повезло.
А так как он с тех пор, как стал богатым,
И в жизни, и в делах привык к большим
затратам,
Лишился сразу он всего.
И старый друг, в нужде найдя его,
Спросил: "Что этому причиной?"
"Фортуна!" - отвечал торговец наш с кручиной.
"Утешься, - молвил тот, - когда не мог найти
Ты счастие, взамен ты мудрость обрети".
Не знаю, внял ли он совету.
Удачу приписать готовы мы всегда
Заслугам собственным, а приключись беда,
Судьбу клянем за неудачу эту.
Все доброе - от нас, но к людям Рок жесток,
Мы правы, и всегда не прав бывает Рок.
О. Чюмина.
Из сборника Абстемия (прим. к б. 24).
139. Гадальщицы.
(Les Devineresses).
Случайностью бывает рождено
Общественное мнение; оно
Рождает то, чему названье - мода.
На людях званий всех пример такого рода
Я подтвердить легко бы мог.
Предубеждение, несправедливость, ковы
Таков стремительно несущийся поток;
Явления подобные не новы,
И неизбежны все они
В грядущие, как и в былые дни.
Среди Парижа женщина простая
Слыла за Пифию. Случись беда какая:
Вещица в доме пропадет,
Любовника красотка заведет,
Иль старый муж живет упорно;
Жена, ревнующая вздорно,
И мать, несносная в семье
Бежали все к ворожее,
Чтоб слышать то, чего они желали.
Ее приемы состояли
В известном знании уловок ремесла
(Искусны в них подобные особы),
В громадной смелости, - и с этим без числа
Творились чудеса. Невежда высшей пробы,
Она оракулом слыла.
Имел на чердаке оракул помещенье,
И, незнакомая с иным трудом,
Она приобрела для мужа положенье,
А, денег накопив, себе купила дом.
Явилась новая жилица
На чердаке, и что ж? По-прежнему туда
Узнать судьбу свою съезжаются: девица,
И дама знатная, лакеи, господа;
Весь город к ней спешит с несокрушимой
верой
Чердак считается Сивиллиной пещерой.
Напрасно женщина твердила господам:
"Смеяться вам угодно, что ли?
Я кое-как обучена складам,
Где ж мне предсказывать?" Пришлось ей против воли
Гадать, предсказывать являвшимся гостям,
И зарабатывать количество дукатов,
Превосходящее доход двух адвокатов.
Ей обстановка помогла:
Указывали стул трехногий и метла
На шабаш ведьм и превращенья;
Предсказывая истину, никак
Нельзя доверья ждать в приличном помещенье:
В гадалке - мода на чердак,
Гадалку первую постигло огорченье.
Все дело в вывеске везде.
Однажды стряпчего увидел я в суде,
Одетого небрежно, и гурьбою
Доходные клиенты шли к нему,
За то, что он напоминал собою
Лицо известное. Спросите - почему?
О. Чюмина.
Поводом к сочинению этой басни послужили Лафонтену два современных громких процесса, в которых публику особенно интересовали фигурировавшие в нем гадалки и отравительницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80