Дать пищу для умов служителей наук?
Искать спасения от неизбежных мук?
Но даже счастие предвиденное - сладость
Утратило б свою, и превратилась радость
В унынье прежде, чем вкусили б мы ее.
К такому знанию стремленье
Ошибка, нет, скорее - преступленье.
Свершает рой светил движение свое,
И солнце каждый день восходит над землею,
Сменяя тьму с ночною мглою;
Но заключение из этого одно
Выводим мы - такого рода:
Светить и согревать светило дня должно,
И править сменою времен различных года,
Оказывать влиянье на тела,
И жизнь давать посевам без числа.
В порядке стройном во вселенной
Все чередой проходит неизменной.
Что в этом общего с изменчивой судьбой?
Вы, составлявшие обманно гороскопы!
Покиньте двор правителей Европы,
Да и алхимиков возьмите всех с собой...
Не больше веры вам, чем этим шарлатанам!
Но негодуя пред обманом,
Отвлекся в сторону, отчасти без нужды,
От астролога я, хлебнувшего воды.
Является живым примером
Он тех, которые, гонясь вослед химерам,
Не видят пред собой действительной беды.
О. Чюмина.
Заимствована у Эзопа. Вольтер осуждал смысл этой басни, видя в ней осмеяние науки. "Лучший из астрономов мог бы упасть в колодец, не будучи глупцом", - замечает он. Защитники Лафонтена возражают, что Лафонтен осмеивает астрологов, а не астрономов. Некоторое отдаленное сходство с этой басней имеет басня Хемницера "Метафизик".
36. Заяц и Лягушки
(Le Lievre et les Grenouille)
Раз Заяц размышлял в укромном уголке
(В укромных уголках нет лучше развлеченья);
Томился Зайчик наш в тоске
Печальны и робки все зайцы от рожденья.
"Ах, - думал он, - кто так пуглив, как я,
Тому на свете нет житья!
Спокойно не проглотишь и кусочка,
Ничто не радует, беды отвсюду ждешь,
Трясешься день, без сна проходит ночка,
И так весь век живешь...
- Зачем же, - скажут, - ты так мечешься
тревожно?
Да разве страх осилить можно?
Кто что ни говори, а я уверен в том,
Что даже людям он знаком".
Так Заяц размышлял, но размышлял с оглядкой.
Заяц и Лягушки
Опасность чуял он со всех сторон;
Чуть листик шелохнет, чуть тень мелькнет, - и он
Уж трясся лихорадкой...
Вдруг наш зверек,
Среди своих печальных размышлений,
Услышал легкий шум... Без долгих рассуждений,
Что было мочи, он пустился наутек.
Не чуя ног, бежит - и добежал до пруда.
Что ж видит он? О чудо!...
Лягушки от него к воде скорей бегут,
Лягушек дрожь берет, Лягушки скачут в пруд.
"О-го! - промолвил он, - как пригляжуся,
Так в этой стороне
Таким же, как другие мне,
И сам я кой-кому кажуся.
Должно быть, я не так уж плох,
Коль мог произвести такой переполох.
Как! я один сумел повергнуть их в смятенье!
Им чудится во мне
Призыв к войне!"
Да, для меня теперь уж нет сомненья:
Как ты ни будь труслив, найдется, наконец,
Тот, перед кем и ты окажешься храбрец".
Н. Юрьин.
Содержание заимствовано у Эзопа. На русский язык басня переведена Сумароковым.
37. Петух и Лиса
(Le Coq et le Renard)
На ветке дерева сидел, как часовой,
Петух лукавый лет почтенных.
И молвила Лиса, смягчая голос свой:
"Брат! Из источников я знаю несомненных:
Мир заключен меж нами навсегда.
Тебе об этом объявляю
И от души
Тебя обнять на радостях желаю.
Не медли и ко мне спуститься поспеши.
Сегодня каждый миг мне дорог:
Ведь сделать я должна миль сорок.
Итак, боязнь отныне отложи,
Свершай свои обычные занятья;
Тебе и всем твоим поможем мы, как братья.
В честь мира мы зажжем сегодня же огни.
Приди скорей в мои объятья!"
"Сестра, - сказал Петух, - ты не могла принесть
Мне лучшую, желаннейшую весть,
И от тебя сугубо
Ее мне слышать любо.
Но вот борзых я вижу двух,
Они во весь несутся дух,
Их верно шлют о мире к нам гонцами;
Я с дерева сойду сейчас же к ним,
И вчетвером союз объятьем закрепим".
"Нет, озабочена я дальними концами,
Лиса промолвила,- мне нынче недосуг:
В другой раз мы порадуемся, друг".
Так, в хитрости своей дав маху,
Во весь опор Лиса пустилась в путь.
Петух и Лиса
Петух же про себя ее смеялся страху:
Обманщика вдвойне приятно обмануть.
О. Чюмина.
Содержание заимствовано у Эзопа.
38. Вороненок
(Le Corbeau voulant imiter l'Aigle)
Орел
Из-под небес на стадо налетел
И выхватил ягненка,
А Ворон молодой вблизи на то смотрел.
Взманило это Вороненка,
Да только думает он так: "Уж брать, так брать,
А то и когти что марать!
Бывают и орлы, как видно, плоховаты.
Ну, только ль в стаде что ягняты?
Вот я как захочу
Да налечу,
Так царский подлинно кусочек подхвачу!"
Тут Ворон поднялся над стадом,
Окинул стадо жадным взглядом:
Из множества ягнят, баранов и овец
Высматривал, сличал и выбрал, наконец,
Барана, да какого?
Прежирного, прематерого,
Который доброму б и волку был в подъем.
Изладясь, на него спустился
И в шерсть ему, что силы есть, вцепился.
Тогда-то он узнал, что добычь не по нем.
Вороненок
Что хуже и всего, так на баране том
Тулуп такой был прекосматый,
Густой, всклокоченный, хохлатый,
Что из него когтей не вытеребил вон
Затейник наш крылатый
И кончил подвиг тем, что сам попал в полон.
С барана пастухи его чинненько сняли;
А чтобы он не мог летать,
Ему все крылья окарнали
И детям отдали играть.
Нередко у людей то ж самое бывает,
Коль мелкий плут
Большому плуту подражает:
Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют.
И. Крылов.
Басни Эзопа, давшие содержание этой басне Лафонтена, были напечатаны в издании "Эзоповых басен" итальянского живописца Вердизотти (1525-1600), со 110 гравюрами с его рисунков. Кроме Крылова, на русский язык басню переводили Сумароков и Хвостов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80