Они приближались к повороту, необходимо было сосредоточиться и внимательно смотреть вперед. Теперь первым заговорил д'Арлей:
– Должен признаться, что я с трудом сдерживаюсь. С тех пор как мы отправились в путь, мне постоянно хочется пересадить вас в свое седло. Я просто схожу с ума! Чувства настолько переполняют меня, что я с трудом сдерживаюсь: мне хочется громко кричать об этом. Валери, я настолько счастлив, что если бы Карл был с нами, я смог бы ударить его по лицу перчаткой! – Д’Арлей попытался взять себя в руки. – Мне трудно притворяться. Если я позволю себе мечтать и дальше, мою любовь к вам сможет заметить каждый. Все встречные догадаются, что вы – женщина и я вас люблю. Мне придется сдерживаться. Мы – трое мужчин, путешествующих вместе. Хелион – мой слуга, и, если судить по одежде, вы тоже слуга. Когда вокруг нас будут люди, мне следует относиться к вам как к слуге. А чтобы не ошибиться, мне следует постоянно вести себя именно так. Надеюсь, вам все понятно?
Валери смотрела на д'Арлея, пока он объяснял создавшуюся ситуацию. Девушка улыбнулась и опустила глаза, а потом почтительно сказала:
– Да, мой господин.
– Конечно, пока вокруг нас никого нет, мы можем отложить на некоторое время эту неприятную… игру, – извиняющимся тоном сказал д’Арлей.
– Тогда… я не должна ехать позади вас в компании вашего слуги Хелиона?
– Конечно, – улыбнулся д’Арлей, – но мне было бы легче притворяться, если бы вы все-таки ехали сзади.
Темнота застала их в пути, далеко от ночлега. Спустя час или два они рассмотрели очертания небольшого дома в стороне от дороги. Д’Арлей спешился первым и постучал в дверь, но никто не отвечал, стук гулким эхом отзывался в пустом доме.
– Кажется, тут никто не живет, – мрачно заявил д’Арлей. – Мой господин, позади дома находится сарай, – сказал Хелион.
Д'Арлей решил, что лучше заночевать в сарае.
– Дверь туда будет легче открыть, кроме того, там наверняка есть сено или солома – тогда нам не придется спать на голом полу.
Сарай оказался полуразрушенным, луна светила через отверстия в крыше. Глиняный пол покрывало полусгнившее сено. Хелион занялся лошадьми, привязал их в углу и дал поесть.
Валери и д’Арлей сели в центре сарая. В сене что-то подозрительно шуршало. Девушка боялась крыс и поплотнее закуталась в плащ.
– Сейчас я готова рассказать вам мой сон.
– Он был неприятным?
– Да, сон был о графине. – Девушка опять помрачнела. – Она пришла ко мне и что-то сказала. Я могла различить на ее лице выражение ненависти и торжества. Я не помню, что она мне говорила, но это было связано с будущим, поэтому сон меня очень испугал. Я проснулась в ужасе и услышала свои собственные слова: «Нет! Нет! Нет!»
– Если вы запомнили все остальное так ясно, то должны помнить и то, что она вам сказала.
Валери покачала головой:
– Нет, ничего не могу вспомнить. Наверное, она что-то планирует… Какую-то месть за то, что мы сделали.
– Этому я верю. Валери, не стоит волноваться. Что она может сделать? Я искренне надеюсь, что никто из нас больше ее никогда не увидит. Но расскажите мне еще о вашем сне. Где происходило действие?
– Это была очень большая комната с высоким потолком, и там, кажется, горели сотни свечей. На одной стене висел гобелен, на котором была изображена смерть Авессалома…
– Стоял ли рог для вина на столе под гобеленом? – взволнованно спросил д'Арлей.
– Да. – Девушка медленно кивнула. – Я вспоминаю, что рог был украшен серебряным орлом и стоял на столе на подставке с птичьими лапами.
Д'Арлей был вне себя.
– Это Палата Карла Великого во дворце Сан-Поль. Вам когда-либо приходилось там бывать?
Валери отрицательно покачала головой:
– Нет. Но во сне я все видела очень ясно. Вокруг было много народу, но я не могла разглядеть лиц.
– Значит, Изабо пришла к вам во сне в Палате Карла Великого и передала послание, которого вы не можете вспомнить? – Д'Арлей задумался. – Наверное, она задумала месть, каким-то образом связанную с королем. Иначе как вы могли видеть во сне Палату, которую никогда прежде не посещали?
Валери тихо спросила:
– Госпожа Изабо может до такой степени разозлиться на нас, что начнет страшно мстить?
– Я уверен, что она страшно зла и попытается нам отомстить, – сказал д’Арлей. – Она сделает все, что в ее силах.
Они сидели молча несколько минут.
– Вы ее сильно любили? – не выдержала Валери. Робин неохотно кивнул.
– Когда я был молод, любил ее больше всего на свете. Но она вышла замуж за моего брата. Я был очень зол и хотел хранить хотя бы что-то из того, что было потеряно. Со временем страсть остыла и… – он мрачно улыбнулся, она стала обязанностью, от которой я не мог избавиться. Должен вам честно признаться, Валери, что много лет я пытался разорвать эту связь. – Он опять помолчал и, волнуясь, взглянул на девушку. – Я могу поклясться, что даже когда я был совсем юным и считал Изабо своими солнцем, луной и звездами, я никогда не чувствовал к ней того, что испытываю к вам!
2
Проснувшись утром, они поняли, что погони пока нет, но решили не рисковать и упорно продолжали продвигаться вперед. Валери завязала один глаз, она не садилась на лошадь и не слезала с нее в присутствии чужих людей, боясь быть разоблаченной. Она плотно заворачивалась в плащ, хотя было очень тепло.
Так продолжалось еще два дня. Путники мужественно переносили все неудобства, но теперь к ним прибавилось настоящее испытание – им негде было взять воды, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Больше всех страдала Валери.
На пятый день Валери уже больше не могла терпеть. Увидев, что недалеко от дороги, в тени деревьев, течет ручей, она натянула поводья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163