Жанна де Вандом распорядилась, чтобы колыбельку поставили поближе к огню, а затем обратилась к графине.
– Это дитя Агнес Сорель, – шепнула она. – Меня назначили ухаживать за ней.
– Вам повезло – получить такую хорошую должность! Молодая женщина покачала головой:
– Я надеялась не на это и хотела быть рядом с королевой. Но, – она захохотала, – это лучше, чем остаться дома с матерью моего мужа. Там к тому же живут трое поросят, его братья.
– Вы, наверное, не видите королеву, – заметила Изабо, но часто видите короля.
Жанна де Вандам отрицательно покачала головой.
– Вы хотите сказать, если госпожа Агнес будет жить. Но у нее мало шансов. Мы остановились в доме, принадлежащем аббатству, и до сих пор его королевское величество еще ни разу не навестил нас.
Жанна отдала плащ служанке и уселась у огня, вскоре она отпустила слуг:
– Быстро убирайтесь отсюда и займитесь делами. Блан-шетт, малютку нужно накрыть еще одним одеялом!
Когда слуги ушли, она тряхнула головой и радостно рассмеялась.
– Дома моя свекровь позволяла слугам грубить мне. Но здесь все по-другому. Они повинуются мне с единого слова и взгляда! – Жанна заговорила потише. – Сегодня утром король желает видеть малышку в первый раз. Для него этот визит означает открытое признание своего отцовства. Конечно, он не мог прийти в наш дом, и поэтому нам пришлось идти сюда в такой холод. Ему не терпится увидеть дитя. Дорогая графиня, предполагается, что никому не известно, что мы здесь. Я вас прошу покинуть нас побыстрее. Мы вернемся обратно, пока будет проходить обед. – Жанна де Вандам снова захохотала. – Мне объяснили, что мы должны быть очень осторожны. Какая чушь!
Изабо взглянула на маленькое бледное личико в колыбельке.
– Мне она не кажется здоровым ребенком.
– Что можно было ожидать? Мать была очень слаба до родов. Вообще удивительно, что они обе выжили.
Жанна де Вандам подошла к колыбельке. Ребенок был настолько туго завернут в свивальник и так крепко привязан к доске, что казалось чудом, как это крохотное создание вообще может дышать.
– Я делаю все, чтобы она жила, – заметила молодая женщина. – Если она умрет, в моих услугах не будут нуждаться. Графиня, девочка слишком слаба.
– Если бы она не была такой худенькой, была бы хорошенькой. Как ее мать?
– Она долго не протянет. Поймите меня, графиня, я пользуюсь слухами. Я нахожусь в доме неделю, но все еще не видела этой женщины. Говорят, что она плохо себя чувствует и ее посещают только врач и служанка. Но мне ясно, зачем вся эта секретность и темные комнаты. Графиня, это все тщеславие! Она не желает, чтобы ее видели в подобном состоянии.
– Я могу ее понять, – заметила Изабо. – Когда я больна, я не позволяю, чтобы в мою комнату заходил кто-то, кроме врача.
Жанна согласно кивнула, как бы желая сказать: «Вы думаете, я вас не понимаю? Я ведь сама не красавица». Она помолчала, а потом с мрачным видом сказала:
– Даже трудно поверить, что только не придумывает бедная госпожа Сорель. Она вообще не позволяет, чтобы в комнате был свет. Ставни все время закрыты, и, когда приходит врач, он с ней разговаривает в темноте. Она ничего не ест и только время от времени выпивает глоток вина.
– Долго она так не выдержит.
В этом Жанна де Вандом была полностью согласна с графиней.
– Говорят, что она напоминает восьмилетнюю девочку. Наверное, именно поэтому она никого к себе не допускает. У нее уменьшилась даже голова. Ее руки теперь меньше, чем у меня запястья.
Она откинула рукав и продемонстрировала толстые запястья с рыжими волосами и заявила:
– Графиня, она скоро умрет!
Изабо внимательно посмотрела на собеседницу. Глаза ее были настолько широко расставлены, что лицо казалось каким-то странным. Изабо поняла, что Жанна де Вандом весьма хитра. Графиня решила, что ей не стоит доверять, но она может пригодиться.
Жанна опять резко захохотала.
– Однажды, когда дверь открылась, чтобы впустить кого-то в комнату, я слышала, как леди Агнес сказала: «Боже, прости меня за ту жизнь, которую я вела!» Она теперь делает вид, что стала очень верующей и набожной. Это сейчас, когда приближается конец. Она приказала священнику говорить нам каждый раз при встрече: «Будьте добры, будьте праведны и будьте набожны!». Нам приказали не обсуждать дитя ни с кем. Какая чушь!
Малышка тихо захныкала. Изабо взглянула на маленькое личико с восхищением и страхом. У нее никогда не было собственных детей, и она не познала радость материнства. Она не решалась ближе подойти к колыбельке, боясь сделать что-то не так. Она сама не ухаживала за детьми, возможно, поэтому подумала: может, не стоит так туго привязывать малышку к доске и кутать в разные покрывала.
Жанна прервала ее размышления:
– Вам известно, что нашли еще одну записку, прикрепленную к подушке короля?
Графиня с изумлением взглянула на нее.
– Я ничего не знаю. Как странно, что вам все известно, но никто об этом не говорит при дворе. Полное молчание.
Молодая женщина довольно кивнула.
– Мы находимся далеко, но до нас доносятся слухи. Это случилось три ночи назад. Один из камердинеров откинул занавеси балдахина – и там была записка! Она была написана стихами и весьма забавно. В ней предупреждали короля, что Жак Лисица хочет съесть всю Францию и когда-нибудь он проглотит короля, подобно тем индейкам, которых он привез с Востока.
– Как на это реагировал король?
– Сначала он был очень зол и ничего не сказал. Потом захохотал и промолвил: «В любом случае он – щедрая Лисица, потому что он вернул мне Нормандию!»
Графиня засыпала Жанну вопросами, чтобы узнать все подробности. Она особенно желала узнать, что говорил и делал король.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163