Он наконец понял, что положение его безнадежно. «Я обречен, – думал он. – Когда-нибудь все узнают, что это так называемое „признание“ – фальшивка и что все обвинения против меня были построены на песке. Но мне от этого не легче. Я буду гнить без головы в могиле для преступников, когда правда наконец выйдет наружу». Он еще больше помрачнел, когда в голову пришла другая мысль: «Для спасения Валери мне придется признать, что все эти ужасные обвинения – правда. Тогда никто и никогда не узнает истину!»
Кер продолжал раздумывать над этим и слушал «признание». Это был поразительный документ. Кордюль якобы заявлял, что его выманил из университета обещаниями «огромного богатства и хорошей жизни» Жак Кер.
Он должен был превращать различные металлы в золото. Из этого ничего не вышло. Далее он занимался добычей руды, составлением духов и самое главное – изготовлением ядов. Яды должны были действовать сразу, причем никто не должен был догадаться, по какой причине наступила смерть. Кор-дюль якобы признавался, что привез с Востока сильнейший яд, который мог дать власть Керу, ведь он к ней так рвался.
Дювэ поднял бутылку, чтобы ее все видели.
– Вот яд, который Ферран де Кордюль привез с Востока, – заявил он, – это именно тот яд, который дали госпоже Агнес. Именно он и вызвал ее смерть. Интересно, применял ли его до этого Жак Кер? Это очень важный вопрос. Могли ли последовать за несчастной мадам и другие жертвы? На этот вопрос может ответить только Господь Бог.
Дювэ свернул документ и положил его на стол. Затем повернулся и обратился к собравшимся:
– Суд должен был вызвать сюда Феррана де Кордюля и допросить его, чтобы получить от него дополнительную информацию и с ее помощью окончательно обвинить заключенного. К сожалению, мы не сможем это сделать. – Он сделал значительную паузу и тихо добавил: – Ферран де Кордюль отправился в иной мир замаливать грехи. Через два дня после того, как он написал это признание, на беднягу напали бандиты, когда он ночью возвращался к себе домой в Бурж. Его тело нашли у дороги на следующее утро. Таким образом, этот известный грешный человек не смог получить земную кару за совершенные грехи.
Жак Кер с трудом перевел дыхание. Он оглядел комнату, надеясь увидеть такие же пораженные и испуганные лица, но – напрасно. Казалось, все спокойно восприняли неожиданную, странную смерть важного свидетеля.
«Моего друга подло убили!» – подумал Кер. Ему хотелось встать и громко крикнуть, чтобы слышали все: «Его убрали, чтобы подготовить это „признание“. Теперь им нечего бояться, что он будет возмущаться и протестовать. Я ничего не могу сделать! Я должен молча сидеть, понимая, что смерть друга приближает и мою собственную».
4
Вечером судьи ужинали в королевских апартаментах. У них было прекрасное настроение. Все были уверены, что выполнили задание, что вина Жака Кера установлена. Они обсуждали, кому что достанется из поместий бывшего королевского казначея.
Все понимали, что лучшая и большая часть богатств Кера достанется королю, а остатки получат придворные. Карл возьмет себе суда, золото и долю казначея в выкупах. За пленных английских джентльменов также можно было получить большие деньги. Королю, безусловно, отойдут и все здания с торговыми лавками Кера. Но у заключенного было много поместий – это и было предметом вожделения собравшихся в королевской трапезной судей. Было решено, что каждый из них получит хотя бы по одному поместью. Эти люди теперь жестоко дрались между собой из-за самого лакомого кусочка.
Антуан де Шабанн, который, как все старые солдаты, обожал сладкое, постоянно жевал, а в перерывах говорил:
– Сан-Фарго должен принадлежать мне.
Шато Сан-Фарго Жак Кер купил у маркиза де Монтфер-ра. Это действительно был лакомый кусочек.
Гуффье не принимал участия в спорах, он о себе уже позаботился. Гуффье встал из-за стола, когда появился Август де Ленвэр.
– Он хочет вас видеть, – шепнул губернатор. – Жак Кер?
– Да. Я его видел несколько минут назад и могу вам сказать, что он в отчаянии. Кер взглянул на меня так, как будто он уже мертв и смотрит на меня с… с других берегов.
Гуффье спустился в камеру Кера. Бывший королевский казначей сидел на койке и о чем-то размышлял. Он взглянул на Гуффье – и тот сразу понял, что сильный человек сломался.
– Я выбрал вас, – произнес Кер хриплым голосом, – чтобы предложить кое-что. Вы не пытаетесь скрыть свою подлость, поэтому мне легче иметь дело с вами.
Гуффье улыбнулся и согласно кивнул:
– Я рад, что вы так меня оцениваете. Последовала пауза.
– Я хочу заключить сделку с нашим королем, – тихо произнес Кер.
– Что же вы желаете предложить его королевскому величеству?
– Признание. Я не виновен в смерти Агнес Сорель – это понятно самому круглому дураку, но я могу подписать бумагу, где признаюсь в отравлении. За это Валери Марэ должна быть освобождена от всех обвинений и сразу же отпущена на свободу.
Гуффье изо всех сил пытался не показать свое облегчение и радость. Мерзавец был счастлив. Ему лучше других было известно, как жаждал король признания своего бывшего казначея, которого он так мерзко предал. Карлу не нравилось волнение людей из-за ареста Жака Кера, он прекрасно понимал, что мало кто поверит вердикту, вынесенному горсткой судей. Короля больше не будет мучить совесть, и он сможет оправдаться в глазах подданных.
Гуффье всегда считал себя чрезвычайно ловким человеком.
Он взглянул на заключенного и отрицательно покачал головой.
– Нам не трудно доказать вашу виновность, и мы не нуждаемся в вашем признании, – заявил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163