К возвращению Дэниэла Ния приготовила достойное угощение, чтобы отметить победу и приветствовать ее творца. Она понятия не имела, что радость Дэниэла только частично была связана с выигрышем его команды, а ее добрая половина имела непосредственное отношение к ней, Антонии, встретившей его ярким праздничным освещением в гостиной, где витали упоительные ароматы телятины с пармезаном.
До сих пор ей еще не приходилось этого делать – дожидаться Дэниэла с приготовленным собственными руками парадным ужином. В течение недели она слишком рано вставала, но сегодня была пятница, а значит, и ужин, и готовность разделить радость успеха с Дэниэлом, просидев с ним за столом хоть до утра, были естественны, хотя и являлись своего рода нововведением.
Несмотря на заверения Нии, что она сама преспокойненько доедет до Кембриджа, Дэниэл настоял на том, чтобы она не брала свою машину, и повез ее домой лично. Часы показывали половину второго ночи. Время незаметно пролетело за разговорами, и пора было ложиться спать. Дэниэл пообещал заехать за ней, чтобы повезти куда-нибудь завтракать. Это должен был быть последний их совместный завтрак перед отъездом Дэниэла в турне по Западному побережью, где брейкеры собирались провести серию матчей из шести игр. С одной стороны, это обрекало Нию на временное одиночество, но с другой – напоминало о том, что Дэниэл все-таки прав, и преодолевать последний, интимный, барьер в их отношениях – рановато. Как только они сделаются любовниками, если , конечно, такое случится, разлука превратится для Нии в истинное бедствие. В этом, по крайней мере, убеждал ее весь предыдущий жизненный опыт.
Установившееся между ними молчание сделалось особенно красноречивым, когда они, огибая стадион, въехали на мост Лонгфелло, чтобы оказаться на Гарвард-сквер. Дэниэл выбрал более продолжительный, хотя и более живописный путь к ее дому. Казалось, он сознательно старался продлить то время, которое им еще оставалось провести вместе. Они неторопливо проследовали через площадь, потом – по Брэттл-стрит и, наконец, свернули на улицу, где находился дом Нии. Следы празднества по случаю победы брейкеров были заметны повсюду.
– Ты только посмотри… пожар! – воскликнула Ния, недоумевая, кто же из ее соседей сделался жертвой взлетавших повсюду ракет и шутих. Дальний конец улицы, тот самый, где она жила, был заставлен рядами пожарных и полицейских автомобилей с включенными мигалками. Все было настолько забито, что Дэниэл остановил машину в некотором отдалении. Ния выпрыгнула из «Датсуна», и сразу же ей в нос ударил навязчивый запах гари, который заглушал все другие запахи улицы. Однако ни огненных языков пламени, ни поднимающихся к небу черных клубов нигде не было видно. Стало ясно, что городские службы уже справились со своей задачей.
Дэниэл тоже вылез из машины и встал рядом с ней, сжав в руке ее ладошку.
– Пойдем-ка взглянем, что случилось. Если погорельцем стал кто-то из твоих соседей, мне бы не хотелось…
– Дэниэл! – вскрикнула Ния, разглядев наконец поврежденное строение в туманном свете фар пожарных машин. – Это же мой дом! Боже мой!..
– Пойдем, – сказал Дэниэл, с силой сжимая ее руку. – Надо же выяснить, что произошло в действительности!
Не прошло и часа, как они снова уже ехали в Вестон, пытаясь собрать из отдельные слов и обрывков фраз, услышанных ими от пожарных, цельную картину случившегося. Ния время от времени принималась качать головой, и неверный свет витрин и фонарей сполохами отражался в ее волосах.
– Слава создателю, с ним все в порядке! – нетвердым голосом повторяла она, сопровождая свою речь всхлипываниями. – Материальные потери – это, конечно, плохо, но если бы с доктором Максом случилось что-нибудь дурное, это было бы куда ужаснее… – Голос Нии предательски задрожал, и она замолчала.
Дэниэл вел машину твердой рукой.
– К счастью, он проснулся как раз вовремя и сохранил достаточно присутствия духа, чтобы самостоятельно выбраться из горящего дома. В его возрасте потерять ориентировку при подобных обстоятельствах легче легкого. Остается только удивляться, что пламя не охватило ту комнату, где он спал. Когда он проснулся, успела загореться вся задняя часть дома. – Дэниэл вздохнул. – Судя по тому, что сказал пожарный, старик чувствует себя виновным в случившемся…
– Пепел из трубки, – протянула Ния, всхлипнув. – А я даже не знала, что он курит трубку.
– Как объяснила его дочь, он ее и не курил. По крайней мере, регулярно. У него имелась коллекция трубок. Судя по всему, он решил испытать один из экспонатов своей коллекции. Когда ему этот процесс не понравился, он просто выколотил трубку в помойное ведро. Ничего больше и не надо было. Несколько тлеющих угольков, и пожалуйста – гора бумаги в ведре воспламенилась. Поначалу огонь разгорался медленно, но дальше все пошло куда веселее!
Ния застонала так, словно у нее болели зубы, а потом мелко-мелко задрожала.
– Все сгорело, Дэн. Все-все! – воскликнула она в отчаянии. – Что мне теперь делать? – Эта мысль не отпускала ее ни на минуту, она буквально застряла у нее в мозгу.
– Прежде всего успокоиться, детка, и осушить слезы. – Его голос звучал ровно и являл полную противоположность ее, дрожащему. Успокаивающий эффект усиливался от того, что он мягко поглаживал ладонь Нии и наконец прижал ее к своему мускулистому бедру.
– С этого дня ты будешь жить у меня…
– Дэниэл, это же невозможно!
– Очень даже возможно. И совершенно необходимо. Завтра – то есть уже сегодня – мы отправимся по магазинам и купим тебе кое-что из одежды. Потом ты сможешь начать переговоры со страховой компанией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87