Ничего удивительного. Перед ее мысленным взором стояли алые языки пламени, клубился дым, и даже бренди был не в силах ничего поделать с этими видениями. Ни бренди, ни сам Дэниэл не смогли вывести ее до конца из состояния шока, который подпитывался от ее богатого воображения, вновь и вновь рисуя ей картины, одна ужасней другой. Она чувствовала себя маленькой и беспомощной, и по-прежнему невероятно, до отчаяния одинокой. Она потеряла дом: гнездо, нору, пещеру – место, где она могла укрыться и чувствовала себя в безопасности. Больше чем когда-либо ей хотелось, чтобы Дэниэл остался с ней. Но… но ведь это абсурд! Он и так рядом – в прямом смысле, за соседней дверью!
Следуя его совету, она сняла одежду и встала под упругие горячие струи душа, пытаясь смыть с себя ощущение непоправимости случившегося. Омовение тела, однако, было совершить куда легче, нежели избавить от страданий душу. Самое страшное, она начала терять ощущение прошлого, прочного и благодатно безопасного. Это чувство всегда было с ней, пока цел был ее дом, пока была крыша над головой. Теперь облик ее уютного и безопасного гнезда-дома был навсегда обезображен подбиравшимися к нему языками безжалостного разрушителя – огня.
Ее ноги оставляли мокрые отпечатки, когда она, одетая только в шелковую пижаму Дэниэла, пробежала по ковру и остановилась у зеркала. Она закатала рукава у пижамной куртки – и снова на себя посмотрела – чем не ночная рубашка? Однако это была не ее ночнушка, это было что-то чужое, как сброшенная змеиная кожа, в которой когда-то укрывалось совсем другое – не ее – тело. Ния попыталась привести в порядок волосы, пользуясь вместо расчески пальцами. Она то укладывала их на сторону, то поднимала повыше – к затылку. Ничего не получалось, и она недовольно сдвинула брови. Все это только усиливало ощущение потери. Все вокруг напоминало о том, что привычного места, любимых вещичек, мелочей, иногда до боли необходимых, больше нет.
С тихим стоном она бросилась на кровать и пролежала на ней без движения с минуту, не больше. Потом снова приподняла голову и беспокойно покрутилась на своем ложе. Ее тело было ледяным на ощупь, но одновременно полыхало, как от огня. В голове у нее мутилось, причем печаль решительно отступила на задний план, а сознание опаляло огромное всепоглощающее желание. Она вскочила и резко заходила по комнате, шлепая по паркету босыми ступнями. Потом остановилась. Бросилась в кресло. Снова вскочила. Запустила пальцы в волосы, заметалась, пытаясь что-то уяснить. И наконец остановилась как вкопанная. Замерла, не в силах пошевелиться.
Ее прошлое было уничтожено огнем. Это символическое очищение от всех сомнений. Черт возьми, он был ей нужен ! И не стоило скрывать того, что она его любила, – хотя бы от себя! Интересно, совершит ли она ошибку, если прямо сейчас пойдет к нему? Но ведь это он останавливался – и всегда в самый последний момент. Неужели и на этот раз он от нее откажется?
Но что толку в бесконечных спорах? Ее желание превышало все возможные пределы, и теперь уже не имело смысла уговаривать себя, что это, дескать, хорошо, а вот это – плохо. Ния знала одно – она не может больше находиться у себя в комнате в полнейшем одиночестве. Дэниэл – вот кто был ее единственной надеждой!
Движимая сильнейшим побуждением, она на цыпочках направилась к двери, открыла ее и оказалась в коридоре. Дверь в комнату Дэниэла была приоткрыта, и в комнате горел свет, но его нигде не было видно.
Тогда Ния с бешено колотившимся сердцем двинулась дальше по коридору, по направлению к гостиной. Там – силуэтом на фоне оконного стекла – стоял Дэниэл, склонив в задумчивости голову. Поскольку она не видела его лица, понять, какие мысли его одолевали, она не могла. И существовал только один способ это выяснить.
Затаив дыхание, Ния, крадучись, стала приближаться к нему и вдруг замерла, охваченная едва ли не мистическим чувством – от Дэниэла исходило сияние! Чуть позже она разобрала, что он стоял перед огромным пространством окна обнаженный, и его кожа влажно поблескивала, отражая рассеянный свет уличных фонарей. Судя по всему, он тоже только что принял душ, и теперь она могла наслаждаться созерцанием его сверкающей плоти, которая только в одном месте – вокруг бедер – пересекалась узкой темной полоской шортов. Да, что и говорить, Дэниэл был великолепен и ничуть не уступал в этом смысле даже самым смелым ее чаяниям.
– Дэниэл? – прошептала она, неслышно, словно тень, становясь у него за плечом.
Он повернулся к ней так резко, что темная прядь волос выбилась у него из прически и легла через лоб. Потом он отвел взгляд и уставился куда-то в пространство.
– Что ты здесь делаешь, Ния? – сердито осведомился он.
– Ты мне нужен, Дэниэл.
Он сжал зубы.
– Черт бы тебя побрал, Ния. Ты явилась не вовремя. Я могу только причинить тебе лишнюю боль!
– Да, мне было очень больно. Было. Но теперь мне нужен ты. – Ее рука проплыла по воздуху у него за спиной и легла на его плечо. Жар его тела, словно расплавленный металл, ожег ее ледяную ладонь, и Ния чуть не вскрикнула от этого ощущения.
Дэниэл, почувствовав ее прикосновение, замер. Поймав его мимолетный взгляд, в котором отразился лунный свет, Ния обнаружила в его глазах сдерживаемую страсть, старательно прикрываемую сердитым блеском.
– Я ведь должен сегодня уезжать. Понимаешь ли ты, что это значит? Я не смогу оставаться с тобой. Не смогу быть рядом, когда тебе потребуется моя помощь. Ты этого хочешь?
– Я хочу тебя… сейчас же…
– А ведь настанет завтрашний день! Как быть с ним? А потом еще день, и еще… неделя… месяц?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87