Вы ведь чаще всего отказываетесь от встреч?
– Верно.
Ния попыталась вспомнить то, о чем Стрэйхен поведал ей в своем кабинете.
– А как же свободное время у спортсменов, о котором вы упоминали? Я-то подумала было, что подобный разговор мог бы служить разрядкой и скрасить часы в ожидании очередной игры. Кроме того, повышенное внимание к личности спортсмена может положительно сказаться на его самооценке.
– Ха, – заметил он шутливо, – у профессиональных игроков самооценка, как у какой-нибудь примадонны – выше некуда!
– Вы хотите сказать, что моя настырность никак бы не повлияла на внутреннее состояние игрока? – Она вызывающе улыбнулась, и Стрэйхен охотно принял этот вызов.
– На мое… нет. Но на кого-нибудь из команды – очень возможно. Дело в том, что в последнее время положение в баскетбольной лиге сильно изменилось.
– Неужели? – не особенно вникая, осведомилась Ния. Она понимала, что снова ступает на зыбкую почву, но не решилась прервать откровения Стрэйхена. Кто знает, вдруг беседа с ней покажется ему приятной, и он согласится со временем отойти от баскетбольной тематики и переключится на личные проблемы?
Объяснение со стороны Стрэйхена последовало в виде двух коротких слов.
– Большие деньги, – произнес он, и на его лицо пала тень разочарования.
– Неужели деньги настолько изменили ситуацию в мире большого баскетбола?
– О да, – недовольно произнес он.
– Каким образом?
Взгляд Стрэйхена затуманился печалью. Он свел пальцы вместе, потом снова их разъединил. Ния во все глаза смотрела на его пальцы – длинные и ухоженные, выдающие скрытую силу. Их красивая форма просто взывала к тому, чтобы на них остановился женский взгляд. Поймав себя на подобных размышлениях, Ния сочла за благо перевести взгляд на собеседника – как раз вовремя, чтобы уловить в лице Дэниэла признаки глубокой обеспокоенности, которые, впрочем, почти мгновенно пропали под маской уверенного в себе человека.
Дэниэл заговорил, но на этот раз он произносил слова едва слышно.
– В добрые старые времена…
– В те самые, когда вы еще играли? – поддразнила она его чуточку.
Словно в наказание за это – или в награду? – его лицо озарилось доброй улыбкой, той самой улыбкой, которая заставляла ее забыть, где она находится и по какой причине оказалась в итальянском ресторане.
– В мое время игрокам платили мало – да и прибыли от продажи билетов были невелики. Но потом – во многом благодаря телевидению, кстати, – в баскетбол пришел его величество доллар.
Подошла официантка с графином белого вина и двумя порциями салата, и Дэниэл откинулся на спинку стула, чтобы не мешать женщине сервировать стол. Когда она удалилась, он наполнил вином два бокала и предложил тост:
– За ваше упрямство.
Ния повторила каждое его движение и, воздев в воздух свой бокал, с улыбкой произнесла:
– И за ваше!
Прежде чем продолжить разговор, они пригубили из бокалов.
– Итак, вы говорили о телевидении…
Он кивнул.
– Знаете ли вы, что, согласно правилам лиги, в течение одного периода должно быть как минимум два тайм-аута? – Ния вопросительно на него посмотрела, и он объяснил: – Эти тайм-ауты имеют коммерческий характер. Они приносят миллионы. Команда получает кругленькую сумму за то, что дает разрешение транслировать матч со своим участием по телевидению. Но именно это превращает спортсменов чуть ли не в эстрадных звезд. Они становятся частью огромной империи развлечений. Получают деньги, рекламируя чью-то продукцию. Ездят на роскошных автомобилях, живут в дорогих апартаментах…
– Но разве игра как таковая страдает от этого? – спросила Ния, равнодушно тыкая вилкой в салат – есть ей не хотелось.
Прежде чем ответить, Дэниэл некоторое время с аппетитом закусывал.
– Если честно, не могу сказать, что баскетбол от этого пострадал. Он изменился – так будет точнее. В прежние времена команда была командой. Теперь же тренеры большей частью обучают группы крайних индивидуалистов и вынуждены постоянно напоминать им, что баскетбол – игра коллективная. Кроме того, возникают всевозможные интриги между игроками, они часто ссорятся, а все потому, что им кажется, что кто-то получил больше, чем другие, за ту же самую работу. Есть личности, которые так и заявляют тренеру: «Я играл лучше, а получил меньше такого-то. Почему?»
– Должно быть, все это не слишком приятно…
В ответ на замечание Нии Дэниэл разразился смехом.
– То-то и оно, что не слишком приятно. Современный тренер в большей степени дипломат, нежели спортсмен.
– Скажите, а вам и в самом деле доставляет удовольствие – ну… это самое… тренировать?
Он пожал плечами:
– Этим я зарабатываю на хлеб.
– Перестаньте, прошу вас. – Ния поморщилась. – Уверена, что в душе вы испытываете к своему занятию совсем другие чувства. Вернее, не только те, о которых упомянули. Чтобы делать что-нибудь хорошо, свое дело нужно любить.
Словно в ответ на реплику Дэниэла, на столе появилось блюдо с нарезанным на кусочки итальянским батоном. Дэниэл предложил хлеб Нии, а когда она отказалась, взял себе ломтик и принялся намазывать его маслом. Она наблюдала за ним и помалкивала, ожидая, что Стрэйхен снова вернется к любимой теме. Тот, однако, тоже молчал. Было похоже на то, что он разгадал тактику журналистки и вовсе не собирался ей помогать. Вместо этого он решил забросить мяч в ее корзину.
– А вам нравится то, чем вы занимаетесь? – вдруг осведомился он, беря свой бокал.
– Угу.
– Расскажите мне побольше о задуманной вами серии очерков.
– О том, что я хотела написать про вас? – Ее глаза были сама невинность.
– Нет, Антония, – сказал он, усмехаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87