– Скажи, ты знаешь, где находится сиротский дом в Бурже?Рено внимательно посмотрел на меня.– Сиротский дом? Странный вопрос…Я пояснил, что готовлю репортаж о сиротских домах во Франции и хочу посетить сиротский дом в Бурже, чтобы определить, соответствует ли он среднему уровню таких учреждений, так как мы начинаем кампанию по сбору средств для сиротских домов.– Ты имеешь в виду добровольные пожертвования?– Да.Рено недоверчиво покосился на меня.– Ваша газета занимается сбором средств для сирот?– У журналистов тоже имеются железы внутренней секреции.Рено больше не улыбался. Он уже понял, что я что-то замышляю, только никак не мог понять, что именно, и потому насторожился.– Недавно я побывал в Бурже, – сказал я. – Сиротский дом там не очень большой – здание белого цвета, расположенное на высоком холме, на окраине. Верно?– А мне-то откуда это знать! – огрызнулся Поль.– О-о, – удивленно протянул я. – Неужели не знаешь?– Думаешь, мне известны все сиротские дома Франции?– Мне сказали, что ты знаком с тамошним директором.– Я понятия не имею, кто является директором сиротского дома в Бурже.– Достопочтенный господин Рошель.– Никогда не слышал этого имени.– Правда?– Зачем мне лгать!– Вот это-то и есть самое непонятное.– Что именно? – Рено явно начинал раздражаться.– Недавно в редакции мы заговорили о Бурже, и кто-то сказал, что ты уже несколько лет посещаешь сиротский дом господина Рошеля, что ты друг его дома и каждое лето посещаешь сирот. При этом ты каждый раз обедаешь с директором и оставляешь ему денежный чек. Мы тогда сразу подумали, что ты именно тот человек, который может возглавить наш фонд.Рено вздрогнул и побелел.– Ни в коем случае! – почти закричал он.– Боже, да что ты так волнуешься? Это же очень почетно – возглавить фонд и собирать средства в пользу сирот. Все дамы высшего света занимаются благотворительностью. – И прикрыв глаза, я спокойно добавил: – О, я понимаю, что тебя не устраивает – ты не прочь возглавить фонд, только не хочешь делать это благое дело с помощью нашей газеты.– Совсем не в том дело! Хотя… в определенном смысле… Ты должен меня понять: вы только что разделались с Дювивье и если вы сейчас выберете меня на сию почетную должность, это будет выглядеть подозрительно, люди могут подумать, что я состою с вами в заговоре.– А ты и был с нами в заговоре. Поль, уже не сдерживаясь, заорал:– Да! да! Но это не значит, что каждый… Однако, заметив, что я улыбаюсь, он немного успокоился.– Послушай, – продолжал Поль, – я не люблю это публичное милосердие, мне оно претит. В рекламе, которая раздувает все эти благотворительные акции, есть что-то вульгарное. Сделай милость, поищи для вашего фонда какую-нибудь другую кандидатуру. Пожалуйста, проводите сбор средств, но только без меня.– Ах, какая неприятность! – с озадаченным видом произнес я.– О чем ты?– Боюсь, статья уже напечатана.– Какая статья?– По поводу сбора средств для сиротского дома в Бурже.Рено побагровел от гнева. Приблизившись ко мне вплотную, он закричал:– Ты хочешь сказать: вы использовали мое имя без моего разрешения?!Я пожал плечами.– Увы… Мне очень жаль, но мы были уверены, что ты не станешь возражать…На миг мне показалось, что он готов меня ударить.– Боже мой, Сакс, ну можно ли быть таким идиотом?! Ты что же, не понимаешь, какое это имеет для меня значение? Именно сейчас, в тот момент, когда я вот-вот должен стать министром!– Да, я вижу, ты стараешься брать от жизни все возможное, – сказал я.Мне хотелось дать ему время, чтобы мы могли перейти к следующей теме.– Я вижу, ты злишься. По-настоящему злишься. Ты сказал, что способен разозлиться, и сейчас я в этом убедился.Несколько секунд Поль молчал, затем постарался взять себя в руки. Морщины на лбу у него разгладились, уголки рта задрожали. Поль Рено попытался улыбнуться, хотя это ему плохо удавалось. И все же он справился с собой.– О… Ты шутишь… Вероятно, захотел узнать, испугаюсь ли я.Он покачал головой и с облегчением произнес:– Ну хорошо. Ты уже убедился, что и я способен потерять самообладание…Я подошел к стене, увешанной картинами, и стал читать вслух подписи:– Врак… Леже… Хуан Грие… Вот это да! Поль удовлетворенно кивнул.– Думаешь, все эти художники получили широкое признание в мире? – спросил я.Однако он уже был не в состоянии вести этот разговор и повел меня к двери.– Завтра, послезавтра или в любой другой день, когда тебе будет удобно, мы поговорим о современном искусстве, Сакс, но, прошу тебя, не сейчас. Я думаю, ты на меня не обидишься…Он чуть ли не вытолкнул меня на улицу. И на прощание сказал:– Ты намекнул, что собираешься в Бурже по какому-то грязному делу… Но ведь сбор средств для детей-сирот – вовсе не грязное дело…Я улыбнулся.– Разумеется, если ты хочешь так думать… Мой ответ явно удовлетворил его. Он засмеялся, а потом спросил:– Мы, вероятно, скоро прочтем об этом в вашем «Хет Споор»?– Да, как только материал будет готов. Публикация пойдет с продолжением. Постарайся ничего не пропустить.Распрощавшись с Рено, я отправился домой». Пьер Сакс повернулся к Маркусу.– Таков был наш первый разговор.– Почему ты ему тогда не все сказал?– Деньги, – ухмыльнулся Сакс, – как ты понимаешь, я еще должен был получить у него оставшуюся сумму. 4 Взяв в руки вторую папку, Пьер Сакс продолжил чтение своего репортажа:«На другой день утром, не было еще и девяти, а я уже был у Рено. Как условились, он заранее приготовил деньги. Я небрежно сунул всю пачку в карман, полагая, что на этом дело Дювивье закончилось и начинается дело Поля Рено.Он стоял передо мной красивый, спокойный, самоуверенный, засунув руки в карманы домашнего халата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33