Я сам поехал к ней, хотел узнать, как у нее дела, родился ли ребенок. Да, я сам приехал к ней…дал ей денег, сказал, что не женюсь на ней, но непременно подыщу ей работу в одном из Домов моделей в Каннах.– Я вижу, ты хорошо заучил эту легенду сегодня ночью. – Маркус встал. – Но уже поздно, Поль… Поздно…Инспектор вышел из комнаты.– То есть как «поздно»? – закричал Рено, бросившийся вслед за ним. – Что ты хочешь сказать? Клянусь тебе: никакого письма не было! Я не знал, что ее парализовало, когда ехал к ней. Марк, ты слышишь меня?Но инспектор, не оглядываясь, уже сбегал по лестнице, наспех поприветствовав Филлис и ее мужа, солидного господина в темно-синем костюме и очках в золотой оправе. Как только он сел в машину, Крик взялся за руль.– Ты все слышал? – спросил Маркус.– Да, – ответил Крик, – он очень уязвим. Будем надеяться, что заполучим прокурора, который успешно поведет дело.Поль Рено тоже сбежал с лестницы.– Сидите тут и строите козни?! – заорал он, распахивая дверцу.Он плюхнулся на заднее сиденье и с треском захлопнул дверцу. Машина покатила к воротам. 11 – А теперь покажи нам, где ее квартира, – приказал Маркус.– Квартира? – испуганно переспросил Поль Рено. – Ты хочешь и ее видеть?– Да. И немедленно.– Господи, зачем?! Марк, умоляю, не делай этого!– Так куда нам? – спросил Маркус, когда они подъехали к перекрестку.– Налево, – буркнул Поль Рено.Через десять минут они подъехали к новому, довольно красивому кварталу города, где совсем близко друг от друга стояли небольшие коттеджи с палисадниками перед ними.– Вот этот, второй дом, – тихо сказал Поль Рено. Они остановились перед входом, и Поль Рено снова занервничал.– Подумай о людях, которые здесь живут, Марк. Возможно, они не знают о том, что здесь произошло, а когда узнают, им станет неприятно жить здесь.– Не волнуйся, – ответил Маркус, – эта квартира сдана сейчас одному предпринимателю из Орлеана, который наезжает сюда время от времени. Сейчас его здесь нет.Когда они шли по дорожке к дому, Маркус спросил:– Эти дома были, очевидно, совсем новыми, когда ты снял квартиру?– Да.– И садики были?– Их только что разбили.– Кто купил мебель?– Это были уже меблированные квартиры.– Ты помог ей переехать?– Нет, я ждал ее здесь, когда она прибыла со своим багажом.– Как она выглядела?– Была бледна… Немного растеряна…– И немного испугана?– Может быть. Впрочем… нет. Она была спокойна, никакой паники. Она сказала, что попробует уговорить подругу переехать к ней.– Итак, – сказал Маркус, остановившись перед дверью, – предположим, Мария-Тереза сейчас лежит парализованная в кровати, иначе говоря, она не способна сама открыть дверь. Дверь автоматически не открывается, и поэтому мы должны позвонить консьержке.– Я же говорил тебе, что в тот день меня впустила консьержка! – раздраженно перебил его Поль.Маркус позвонил. Через несколько секунд дверь отворилась, и они вошли в холл. Из окошечка в левой стене послышался низкий грубый голос:– Кто там?Они заглянули в окошечко и увидели сидящую на стуле полную старуху с морщинистым рябоватым лицом, с очками в простой металлической оправе на носу. Она вязала что-то, выпятив тяжелую нижнюю челюсть и не отрывала глаз от своего вязанья.– Кто? – спросила она погромче, все еще не поднимая глаз.Наконец она взглянула на Маркуса и Поля Рено, остановившихся перед ее окошечком, и на Крика за их спинами. Она переводила взгляд с Маркуса на Поля Рено и обратно и наконец уставилась на Поля. Отбросив вязанье, она поднялась со стула.– Жюль! Жюль! – завопила она. – Он здесь! Он тут, передо мной! Иди сюда, помоги мне, Жюль!Старик в голубом фартуке, очевидно, занимавшийся починкой обуви, вбежал в холл.– Смотри, – взволнованно твердила консьержка, указывая на Поля. – Это он! Господи, зачем он пришел сюда!– Вы уверены, что это он? – Маркус склонился к ней.– Да конечно же! – И спрятавшись за спину мужа, она подозрительно спросила: – Кто вы? – И тут же снова завопила: – Жюль вызови полицию!– Это вы должны были сделать раньше, дорогая. Для вашего же блага. А вместо этого вы не пожелали дать необходимые сведения полиции, которая собирала информацию в связи с убийством. Ведь полиция Бурже наведывалась сюда, не так ли? Зато репортеру вы рассказали все…– Откуда вы взяли, что я все рассказала этому репортеру? – рассвирепела консьержка. – Мало ли что люди болтают!– Он сам мне это сказал, – ответил Маркус. – Если бы он с вами не беседовал, он не стал бы называть ваше имя, сказал бы что узнал все «от кого-то». Вам не повезло: репортер не посчитал возможным скрыть ваше имя, ибо вы главный свидетель в этом деле. Итак, вы видели этого человека, бежавшего через вестибюль в тот вечер, когда было совершено убийство, и вы узнали его на фотографии, которая была опубликована в газете десять лет спустя…Женщина приблизилась к нему почти вплотную и умоляюще глядя ему в лицо, сказала:– Я вовсе не хотела скрывать то, что знала. Вы понимаете? Я подумала, зачем мне идти в полицию, ведь я уже все сказала журналисту… Вот он напечатает обо всем в газете, люди узнают и полиция тоже. Мы подумали: что плохого, если двое бедных людей немного заработают на этом деле.– А вы не подумали о том, что преступник немедленно скроется, как только эту историю опубликуют в газете?– Да нет, это невозможно! – быстро сказала женщина.– Почему?– Я журналисту ничего не рассказала об этом убийстве… только о ребенке в детском доме. Я читала в газете про господина Дювивье, хорошо что его разоблачили… А потом подумала: а что же этот красавец так и будет оставаться на самом верху и считаться самым добропорядочным и честным среди нас, будет поглядывать на всех нас с высоты своего величия, хотя он мерзавец из мерзавцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33