У нее был маленький слабый подбородок, который, несколько увеличиваясь при улыбке, делал ее почти хорошенькой, но только до тех пор, пока не обнажались зубы. «Иногда женский рот становится привлекательнее из-за небольшого дефекта, более открытым, проницаемым и доступным. Более уязвимым», — подумал он в соответствии со своей логикой убийцы.
— Нет, — отклонил он ее предложение, — я живу в шести кварталах отсюда. Можем поехать ко мне. Мы примем душ или ванну, как захочешь. Станем чистыми и красивыми.
Она отрицательно качнула головой:
— Я знаю замечательную темную улочку. Заверни за угол и вверх. — Она потянулась за деньгами, спрятала их и захлопнула дверцу машины.
Он завел мотор и тронулся:
— Едем ко мне, милочка.
— Я не езжу в частные дома, Эр-Джи. Давай просто завернем за угол и замечательно проведем время. Идет, красавчик?
Он продолжал ехать прямо, мягко ее уговаривая и обворожительно улыбаясь.
На ней была надета очень короткая мини-юбка из грубой бумажной ткани и блузка с низким вырезом каре, Он протянул правую руку, и его пальцы легли на внутреннюю сторону ее левого бедра.
— Эй, — ее громкий голос раздражал его, — я же просила тебя повернуть за угол. Поезжай же. Остановимся там, в тени, и я доставлю тебе удовольствие, милый.
Не спрашивая разрешения, она нажала кнопку воспроизведения на передней панели приемника. Поднялась антенна, и в машине зазвучала музыка.
— Что за ерунду передают, — сказала она, переключая радиостанции, и наконец поймала рок-музыку. Громкие звуки рванулись из усилителей, и она сразу задвигалась на сиденье в такт. — То, что надо.
Он настолько взбесился, что больше ждать не стал, а просто повернулся и с размаху ударил ее кулаком по голове. Потом еще раз. Потянулся, подтащил ближе. Сила разливалась по всем мускулам его тела. Он достал из сумки металлический предмет и вонзил в ее ухо, другой рукой возбуждая себя, не замечая, что в машине горит свет, — он даже забыл, что не выключил мотор. Наконец он извергся рядом с безжизненным телом. Мерзкая дрянь, грязная сука, шлюха, проститутка... Его брюки намокли впереди, горячее семя разлилось по сиденью. Но он продолжал гореть желанием. Ему хотелось забрать тело домой и долго терзать его, прежде чем выбросить прочь.
Бакхедское управление
Целыми сутками Эйхорд разбирался с цифрами, имеющими отношение к Скамвею, — распечатки ЭВМ, телефонные номера, факсы, расчеты времени, начиная с последнего убийства Мороженщика. Его тревожило то, что этот пройдоха мог исчезать из своего «бьюика» незамеченным, беспокоили его таинственные источники средств к существованию, постоянные перемещения из одного района в другой, наличие двух больших лестниц, оборудованных для инвалидной коляски, по обеим сторонам местного представительства фирмы, которое занимало 4,5 акра в деловой части Бакхеда. У него был свободный Доступ к большому количеству машин, грузовиков, фургонов, и уследить за ним было трудно. Он не всегда ночевал дома и отсутствовал в офисе два-три раза в неделю, иногда с утра и до закрытия.
Четыре недели в городе было тихо. Ни новых убийств, ни заявлений о пропаже людей. Поэтому дело Споды-Скамвея оставалось только замусоренным, набитым бумагой ящиком. Расследование, над которым Джек Эйхорд ломал голову, не продвигалось.
Когда его вызвали тем утром из кафе напротив к телефону, он сразу ощутил онемение в левой руке и плече, почувствовав всеми фибрами, что этот звонок несет что-то важное. Дежурный из Маунт-Олайв с другого конца провода извергал в телефонную трубку слова, налитые отравой, сотнями кинжалов вонзающиеся через пальцы, сжимавшие вонючую, прокуренную трубку, в кисть, руку и плечо.
— Какие-то ребята нашли коробку в парке Маунт-Олайв, — сказал дежурный. — Внутри голова женщины с колотыми ранами. Похоже снова на пестик для колки льда.
Эйхорд съездил туда, осмотрел страшную находку и вернулся. Сел за стол и погрузился в раздумья, поджидая Дана и Монроя. Не дергайся, говорил он себе. Будь осмотрительным. Впрочем, следствие по делу самоубийцы Ники доказывало, что он был достаточно осмотрительным.
Дело Хоут — Грэхем — Леннон было сейчас главным, и служебный стол Эйхорда превратился в настоящий центр расследования, куда стекались все сведения. С левой стороны в ящике размером 34,5 дюйма и весом 39 фунтов лежали основные документы, присланные из Амарилло. Здесь же были материалы по делу Ники Додд («хорошо сложенный мужчина...»). В связи с сегодняшним сообщением эта кипа бумаг в ближайшее время должна была еще увеличиться.
Остальная часть стола Джека, настенные полки, стулья были забиты второстепенными бумагами по расследованию, которым «руководил особый агент Джек Эйхорд» по заданию сил правопорядка. Дополнительные материалы висели на стенах в коричневых кожаных папках с надписями: «Спода», «Второстепенные подозреваемые», «Норвегия», «Невада», «Лас-Вегас», «Диана Талувера», «Главные подозреваемые», «Рука Христа».
Но главным в этой иерархии ценностей собранных документов был видавший виды кейс, открытый, напичканный бумагами, представлявшими собой квинтэссенцию детективной деятельности последних месяцев Джека Эйхорда. Сверху он прилепил белый кусок картона, на котором выписал итоги проделанной работы. Среди пунктов были: Физиологическая/моторная смерть; велосипед? (лаборатория определила отпечаток узкой шины у дома Грэхем как след иностранного велосипеда); туманные свидетельства прошлого Скамвея (старая автомобильная авария, Норвегия, переезд в Англию, отсутствие документальных доказательств пребывания на острове;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68