— Медучилище? — мимоходом спросил Злобин, усевшись на угол стола.
— Да. На практике. — Она захлопала глазами. — А у вас вся рубашка в пятнах.
Злобин брезгливо осмотрел рубашку. Не только она, но и брюки лоснились от липких пятен.
— Черт, об вашего санитара потерся,-проворчал он.
— Если трупного происхождения, то лучше сразу выбросить,-подсказала девчушка.
— Непременно. — Злобин придвинул к себе телефон. — Так, барышня, все, что ты сейчас услышишь, будет тайной следствия. Как сороке, разносить по всей округе не надо, ясно?
— Конечно. Я же понимаю...
— Тебя как зовут? - спросил Злобин.
— Таня,-ответила девушка.
— Танечка, а Яков Михайлович тебе ничего с диктофона печатать не давал?
— Нет. Вернее, я только начала, но пришла Клавдия Васильевна... — Таня бросила затравленный взгляд на дверь. — Они из-за меня поругались немного.
— Победила, конечно, Клавдия, - догадался Злобин.
— Ага. И Яков Михайлович пошел в прозекторскую.
— Диктофон, конечно, унес с собой?
— Да. Он же на него протоколы вскрытия наговаривает...
— В том-то все и дело. — Злобин уже набрал номер Ленинградского РУВД. — Дежурный? Злобин говорит. Быстро группу в бюро судмедэкспертизы. Убийство... Да! И чтобы через пять минут были здесь. И еще прими ориентировку. Задержать по подозрению в убийстве гражданина Малахова Николая Ивановича, тридцатого года рождения. Ранее судим. Работал санитаром в морге... Ах, личность известная? Тогда тем более. Прекрасно, что обойдетесь без описания. Слушай, он где-то в районе Южного вокзала сшивается. Поставь всех на уши, но возьми этого гада. И главное, при нем должен быть диктофон. Если успел продать, найдите хоть из-под земли. При задержании в Малахова не стрелять, после не мордовать. Я им лично займусь. Все, жду группу.
Девчушка тихо пискнула и прижала ладошку к губам.
— Такие дела, барышня. — Злобин набрал домашний номер. — Вера?.. Знаю, что опоздал. Сама-то пообедала? Слушай, тут такое дело... Зайди к Коганам, я тебя прошу. Побудь немного с Зинаидой Львовной, у них сегодня годовщина смерти сына... Я понимаю, что ты хотела вечером, а ты сейчас зайди. — Злобин отстранил трубку, перевел дыхание. Еще немного — и сорвался бы на крик. — Beрочка, так надо, пойми... Ладно, слушай! Яков Михайлович только что умер. Прямо на работе, я отсюда и звоню... Нет, без паники! И говорить ей ничего не надо. Я просто хочу, чтобы ты была рядом, когда ей позвонят. Сама ничего не говори, прошу. Дай нам спокойно отработать. — Злобин прикусил губу. — Не пори ерунды! Умер своей смертью. Все, мне некогда.
Он в сердцах грохнул трубкой.
По щекам девчушки текли слезы. Она беззвучно всхлипывала, испуганно тараща глаза на Злобина.
— Тихо, тихо, тихо, малыш, — прошептал он. — Плакать можно, кричать — нет.
Дверь отворилась, в комнатку заглянула Клавдия Васильевна.
— Злобин, пойдем покурим, — хриплым голосом сказала она.
В коридоре нудно скулил санитар. Он уже успел сесть на корточки, как полагается сидеть зеку на пересылке, свесил руки и в такт завываниям покачивал головой.
Злобин едва удержался, чтобы не врезать кулаком, по плеши, все еще заляпанной сукровицей.
— Кончай скулить, — процедил он, проходя мимо. Санитара за две минуты он выпотрошил полностью, и больше интереса он у Злобина не вызывал.
Клавдия Васильевна прижалась спиной к стене, сунула руки в карманы. Халат на мощной груди натянулся. Сейчас как никогда ее фигура напоминала форштевень боевого корвета, но Злобину было не до шуток. На воздухе дышалосьлегче, но на сердце по-прежнему давил невыносимый гнет.
«Камень на сердце, точнее не скажешь». Злобин болезненно поморщился.
— Клавдия Васильевна, у тебя от сердца ничего нет? — спросил он.
Женщина внимательно посмотрела ему в лицо.
— Может, спиртяшки тяпнешь?
— Нет, я не пью, — замотал головой Злобин. Не удержался и помял левую сторону груди.
Клавдия Васильевна вздохнула, достала из кармана стеклянный цилиндрик.
— Держи, Злобин. Положи под язык и соси.
— Аскольконадо? - Злобин вытряхнул на ладонь таблетки.
— Счастливчик, еще не знаешь, — грустно усмехнулась Клавдия Васильевна. - Одну.
.Злобин отправил в рот таблетку, покатал ее языком.
— М-м. Ментолом пахнет,-пробурчал он.
— Ментол и есть. — Клавдия Васильевна прикурила сигарету. Отрешенно смотрела, как по центральной аллее идут посетители и выписавшиеся больные. — Ты береги сердечко, Злобин. Я баба здоровая, вся в броне, как бегемот, и то порой заколыхнет, аж ноги ватными делаются, Авы, мужики, на сердечко слабые. Вон и Черномор наш... Все живчиком прикидывался. Хи-хи да ха-ха, все хохмоч-ки травил. А я-то видела, сядет после вскрытия и смотрит в одну точку У нас народ дольше пяти лет не задерживается. А мы с Яшей по полтора десятка лет оттрубили. Ты жене его звонил?
— Не хватило духу, — признался Злобин. — Пусть кто-нибудь другой оповестит. Я на всякий случай попросил Веру посидеть с Зинаидой Львовной.
— Вот я и говорю, береги сердечко. Доброе оно у тебя, Злобин. А ты из-за такой мрази его рвешь. — Она кивнула на дверь.
Злобин сплюнул таблетку. Достал сигареты.
— Понятно, — кивнула Клавдия Васильевна. — Потом поплачем. Давай займемся делом.
— Что там с Черномором? — Злобин прикурил и приготовился слушать.
— Ты был прав. Его убили. — Клавдия Васильевна вы-пустиладым, сложив трубочкой полные губы. - Гематома в районе левой подключичной впадины. Предварительно — рефлекторная остановка сердца по причине тупой травмы сердца, прямой перелом первого ребра. Удар нанесли тупым твердым предметом.
— Ну, это как всегда. У вас что ни предмет, то тупой и твердый,-проворчал Злобин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163