— Злобин с интересом посмотрел на Виталия.
— Сам. У меня дома целая подборка книг и статей есть. Сейчас же много чего публикуют.
— Это верно. — Злобин опять отвернулся к окну.
— Конечно, в те времена анализа на микрочастицы не проводили, а то бы в два счета нашли синильную кислоту, — продолжил Виталий. — Я, кстати, токсикологическую экспертизу заказал.
Злобин тщательно раздавил окурок в пепельнице, махнул рукой, разгоняя дым.
— И это последнее, что ты сделал по этому делу, — произнес он.
— Не понял? — удивился Виталий.
— Дело я у тебя забираю.
— Андрей Ильич, вы думаете, что я висяк на отдел повешу? — Виталий обиженно поджал губы.
Злобин хотел сказать что-то резкое, но сдержался.
— У тебя в производстве пять дел, с Гариком будет шесть. Куда тебе еще? И так вторые сутки из прокуратуры не вылазишь. — Злобин махнул рукой. -Давай, молодой, тебя Твердохлебов ждет.
Стрельцов направился к дверям, но Злобин, оторвавшись от бумаг, окликнул его:
— Да, Виталик, чуть не забыл. Елисеев больше не появлялся?
— Нет.
— И не звонил?
— Не знаю. Я же на выезде был, Андрей Ильич.
— Ладно, разберемся.
Стрельцов вышел в коридор, но через секунду опять возник на пороге. Сквозняк взбил бумаги на столе Злобина.
— Твою мать, молодой, тебе делать не фиг?! — вспылил Злобин, накрыв ладонью бумаги.
— Андрей Ильич, вам Елисеев нужен? Вон он, по коридору идет.
— Н-да?— Злобин злорадно усмехнулся.— Ну-ка гони сюда этого бойца невидимого фронта.
Стрельцов побежал выполнять указание, а Злобин выключил звук в магнитоле. Покосился на закрытую дверь.
«С волками жить — по-волчьи выть», — подумал он и, нажав кнопку «запись», убрал магнитолу под стол.
* * *
Елисеев бросил взгляд на документы и вещи убитого на столе у Злобина и сразу же сделал вывод:
— Себе дело взяли, Андрей Ильич?
— У молодого своих забот полно, — ответил Злобин, не таясь разглядывая Елисеева.
Была у Злобина теория, не раз подтвержденная практикой: о виновности и непричастности к преступлению можно судить по поведению человека на допросе. Каждому есть что скрывать, на то мы и люди. Но один хранит личную тайну с достоинством, другой юлит, переспрашивает, лихорадочно ищет лазейки. И получается, что у первого на душе камень, а у другого — грех, точно описанный Уголовным кодексом. Елисеев, естественно, не крутился, как Филя, и не исходил соплями, как Гарик, но за его наигранной веселостью скрывалось беспокойство, причину которого Злобин пока понять не мог.
— Принес?-спросил Злобин.
— Что? — Елисеев недоуменно вскинул брови.
— Протокол вскрытия,-уточнил Злобин.
— Ах вот вы о чем! — Елисеев расслабился, распахнул куртку. — Нет, Черномор еще колдует. Уж не знаю, что он найти хочет.
— Черномор, как и мы, ищет причину смерти. - Злобин заметил кобуру на поясе Елисеева и недовольно поморщился. В моду вошло безо всякой необходимости таскать на себе оружие, чего он не одобрял. Прокуратура уже дважды возбуждала дела по пьяной стрельбе. — Люблю, когда люди умирают простой и понятной смертью. От старости или, например, в результате ссоры на почве совместного распития спиртных напитков. Дорожно-транспортное тоже неплохо, особенно если виновник в бега не бросился. — Злобин сложил стопкой документы. — Паспорт, права, лицензия на оружие. Все выписано на одно лицо — Николаева Петра Геннадиевича. По своим учетам мы его уже пробили. Чист как стеклышко. Не участвовал, не привлекался, не сидел. Ствол легальный, номера соответствуют. А зачем нормальному человеку ствол?
Елисеев придвинулся ближе к столу, мимоходом запахнул куртку.
— Надо, Андрей Ильич, прошерстить больницы. В кого-то он же палил, так? Мог и зацепить.
— Поищем, обязательно поищем,— кивнул Злобин. — Только помощь ФСБ мне в этом не потребуется. В морге ты обмолвился, что он звонил от имени Гусева. Поэтому первое: жду от тебя показаний от дежурного по комендатуре. Если велась контрольная запись разговора, что я не исключаю, получи ее стенограмму. Второе: пробей фото потерпевшего и фамилию Гусев по своим учетам. На сегодня это все. Если Гусев к делу не приклеится, то дальнейшее участие ФСБ считаю нецелесообразным.
Елисеев с минуту обдумывал ответ, нервно покусывая нижнюю губу.
— Ответ из Москвы уже пришел, Андрей Ильич. — Елисеев достал из внутреннего кармана куртки свернутую в трубочку пластиковую папку, положил на стол. — Можете приобщать к делу.
Злобин вытащил листки, быстро пробежал их глазами.
— Ого! Генерал-майор Гусев Николай Петрович, ГРУ Генштаба. — Он кивнул на документы на столе. -А это, выходит, прикрытие?
— Получается так.
— Интересно. — Злобин перелистал паспорт потерпевшего. — Листочки потертые, все фотографии соответствуют возрасту, портретное сходство сохраняется. Само собой, знаки защиты присутствуют. Даже штампики прописки соответствуют личному делу некоего Николаева. Как это делается, а?
— Военная тайна,-усмехнулся Елисеев.
— Ясно. И зачем он в область пожаловал — тоже военная тайна?
— Боюсь, что мы этого так и не узнаем. Не нашего это ума дело.
— Даже если это могло стать мотивом убийства? Елисеев на секунду впился взглядом в лицо Злобина, Рефлекторно облизнул губы.
— Прокуратура выдвигает версию убийства? — тихо произнесен.
— Прокуратура фантазирует. — Злобин похлопал по тонкой папке дела. — Пока здесь пусто, я могу фантазировать до самозабвения. Соберу факты — будут и нормальные версии.
— А меня учили, что мое дело собрать факты, а интерпретировать их — удел начальства.
— А я привык к процессуальной независимости, оценка фактов — моя забота. Перед начальством я только за результат отчитываюсь, — парировал Злобин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163