Самому мне из этих денег не нужно ни цента.
— Уф! — вздохнул Том Блэк. — Интрига прямо для кино.
— Это жутко, — сказала Китти, поднося руку к груди.
— Ты ни разу не говорил об этих деньгах, — сказал отец.
— По правде сказать, я забыл о них, — ответил Уилл. — Хорошо еще, что не бросил их на кампанию. Они действительно покоятся в моем сейфе в коттедже.
— А знаете, — заметил Том Блэк, — я подозреваю, что рожден не для политики; сердце не выдерживает этих сюрпризов.
— Какой твой следующий шаг в кампании, Уилл? — спросила мать.
— Завтра утром лечу в Атланту с Томом и Китти. Буду выступать в пригородах. Единственное запланированное выступление — в воскресенье в церкви доктора Дона.
— Ты хоть подумал, что скажешь пастве этого клоуна? — спросила Патриция Ли. Уилл покачал головой.
— У меня нет ключа к этим людям.
Глава 25
Старейшина выглядел подавленным. Вместе с тем он был взвинчен: метался по кабинету, наливал себе выпивку, рылся в бумагах на столе, грел руки у камина.
— Девчонка была информатором ФБР, — говорил он, отхлебывая виски. — В прошлом году ее прихватили с наркотиками и заставили работать против нас. Они подослали ее Оллгуду.
Перкерсон дрогнул.
— Значит, я под стеклом, как на выставке. Почему же меня не взяли?
— Вели вас на поводке. Сегодня за вами не было слежки? Уверены?
— Совершенно уверен.
— Что ж, может быть, вы оторвались. Девчонка знала что-нибудь обо мне?
— Нет, абсолютно, — солгал Перкерсон, лихорадочно соображая, успела ли она передать кому-либо информацию, полученную накануне в постели.
— Хорошо. Вероятно, я чист. И в доме чисто, это проверено. — Старейшина достал из сейфа, спрятанного за баром, конверт. — Вот вам новые документы. — Сожгите сейчас же в камине старые. Вы теперь — Говард Джеймс.
Пластиковые карточки истаяли в пламени.
— В северо-восточном углу торговых рядов Ленокс-Скуза припаркована «вольво-универсал». Возьмите ее и там же оставьте старую машину с ключами. — Старейшина перебросил ему новые ключи.
Перкерсон кивнул.
Старейшина посмотрел на него в упор и спросил после паузы:
— Гарри, вы ко всему готовы?
Перкерсон подался к нему.
— Да, сэр, готов. Мне терять нечего.
Уиллингхэм тяжело опустился в кресло.
— Не хотелось бы посылать вас на смерть, но теперь риск огромен. В сущности, я хочу послать вас под пули.
— Приказывайте, сэр.
— Вы мне как брат, Гарри. Но я приказал бы и брату. И если дам слабину... Вы должны быть сильнее меня в этом деле и помнить только приказ. Если я вдруг захочу отменить его... я не вправе этого сделать. Вы поняли, Гарри? Вы пойдете до конца, что бы ни было. Вы поднимете руку и на меня.
Перкерсона уже била дрожь, он потерял ощущение времени.
— Этот парень Ли — ваша цель, — жестко сказал Старейшина. — Дело не в том, что он оскорбил меня, и мы потеряли Лэрри, одного из лучших наших людей.
— Сэр, я не знал, что к чему, но это...
— Речь также о близких выборах, после которых Ли будет смертельно опасен, а мы не получим выхода на Вашингтон. У Ли все шансы пройти в сенат. Если он будет жив к моменту голосования. Вы поняли, Гарри? Короче, мы приговариваем его...
— Да, сэр.
— Возможны два варианта. — Старейшина достал из кармана горсть пластиковых мешочков. — Вспомните Вьетнам, Гарри. Мы там опробовали эти пакеты; бензин растворяет их, как известно, не сразу, но с полной гарантией. — Старейшина тускло улыбнулся... — Значит, сперва вьетнамский вариант. Если не выйдет, должна сработать ваша винтовка. Или ваш нож. Или ваши руки должны сомкнуться на горле этого господина. Годятся любые импровизации. Не мне вас учить. Но вам придется работать в одиночку, Гарри. И, если что, вас не должны взять живым. Это безусловно. Вы поняли?
— Так точно, сэр. Понял.
— До того, как вечером вторника кончится голосование, Уилл Ли должен отправиться на тот свет, чего бы это ни стоило. Усекли?
Перкерсон кивнул.
— Да, сэр. Беру это на себя.
— Повторяю: я сам не вправе отменить полученный вами приказ.
— Так точно, сэр.
Старейшина проводил Перкерсона к дверям и с нажимом сказал:
— Ли ночует дома. Завтра с утра он вылетает в Атланту и должен там быть к девяти.
— Да, сэр.
— Только на вас я могу положиться, мой мальчик, — сказал Старейшина, тронув плечо Перкерсона. На глазах того навернулись слезы.
— Да, сэр.
Старейшина порывисто обнял его.
Глава 26
Уилл, Том и Китти покинули ферму темным ноябрьским утром в шесть тридцать.
Была пятница, Уиллу предстояло выступить в девять часов на завтраке бизнесменов в Лоренсвилле. Том и Китти в машине вздремнули. Уилл побрился перед полетом.
У въезда в аэропорт Уилл притормозил, пропуская выехавшую оттуда «вольво». Уже светало. Мельком Уилл взглянул на водителя. Тот был незнаком ему. Огни на полосе не горели. Что в такой час здесь делала эта машина?
Все самолеты были припаркованы как обычно, никакого движения, «цессна» на месте. Подкатив к. ней, Уилл высадил Тома и Китти, помог им устроить вещи в багажном отсеке. Они вскарабкались на борт, уселись.
Уилл отогнал машину и подготовил «цессну» к полету, прежде всего проверив, не набралась ли в топливо вода, которая иногда конденсировалась в баках холодными ночами, или попадала туда вместе с горючим.. Затем он взобрался в кабину и, прогрев двигатель, вывел самолет на старт, отрегулировал закрылки, прикрыл дроссельную заслонку. Получив разрешение диспетчера, он разогнал самолет, отжал ручку, и «цессна» взмыла навстречу солнцу, встававшему на горизонте.
Набрав высоту, Уилл включил автопилот. Для сорокаминутного броска к Атланте ему не требовалось связываться с диспетчерами, коридор на трех тысячах футов был в это время всегда свободным, условия полета идеальные, воздух еще не нагрелся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103