Приглашаю вас заглянуть в заведение.
— Ради Бога, — кричал Кэлхоун, — накиньте что-нибудь на этих женщин! Они же почти голые!
— Послушайте-ка, что я говорю: если хотите увидеть все доподлинно, заезжайте сегодня вечером в «Аллею Кошек», — надрывался Мэнни, видя, что телевизионщики ведут звукозапись. — В «Кошечку», или в «Дикую Кошку». Мы открыты с пяти часов вечера до четырех утра шесть дней в неделю!
Послышался вой полицейских машин. Две из них с визгом притормозили перед церковью. Вылез внушительный сержант.
— Офицер, я требую, чтобы вы сейчас же убрали этих людей с принадлежащей церкви территории! — прокричал Кэлхоун.
— Ну, Мэнни, — сказал сержант. — Вы позабавились, а теперь забирайте своих дев и смывайтесь.
Из-за автобуса тотчас же появился молодой человек с портфелем.
— Извините, сержант, — сказал он, — меня зовут Уилкокс, и я адвокат, представляющий интересы мистера Пирла и этих леди. Я хотел бы указать, что они находятся не на территории церкви, а на дороге, притом совершенно не мешая транспорту или проходу.
К Мэнни подскочила женщина-репортер с микрофоном.
— Извините, мистер Пирл, — сказала она, — что означают буквы Л.К.Д.Д?
— Это политический лозунг, — ухмыльнулся Мэнни Пирл: — «Любого, Кроме Доктора Дона», — вот что они значат.
Девицы разразились криками.
— Любого, Кроме Доктора Дона! Любого, Кроме Доктора Дона! — скандировали они. К толпе подъехала машина без служебного номера, из нее вышел человек в штатском. Сержант отдал ему честь.
— Доброе утро, лейтенант, — сказал он. — Боюсь, мы в затруднительном положении.
— Эй, Харви, — крикнула одна из девиц лейтенанту. — Не видела вас с прошлой ночи! Как дела?
Лейтенант побагровел.
— Ол-райт, — сказал он. — Все пикетчики арестованы. Непристойное поведение.
Молодой юрист выступил снова:
— Лейтенант, на молодых леди пристойные бикини, принятые повсеместно в нашей стране для появления на публике.
— Но я-то не арестован, — воскликнул Мэнни Пирл. — По крайней мере, пока!
— Всем в автобус, — скомандовал лейтенант. — Сержант, ваша машина впереди, остальные за ней. Остановка у городской тюрьмы! Остальное обсудим в присутствии судьи!
Мики Кин просто катался от хохота, когда Мэнни и его девицы шумно погружались в автобус, а Дон Беверли Кэлхоун уводил свою паству обратно в церковь.
— Преосвященный Ральф! — кричал Кэлхоун. — Позовите моего юриста.
Глава 4
Уилл созвал всех на десять утра в понедельник.
— Ну вот, — сказал он, — мы в совершенно новой игре. Неделя на то, чтобы сориентироваться и найти новые подходы. — Он повернулся к отцу. — Пап, начнем с тебя. Как с финансами?
Билли Ли прокашлялся.
— У нас в банке немногим более ста десяти тысяч долларов; а если учесть неоплаченные счета, получится около семидесяти.
— И это все?
— Да, — сказал Билли. — Кстати, я помню, что требуется миллион долларов, чтобы пройти всеобщие выборы.
— Это моя вина, Уилл, — сказал Том Блэк. — Я настаивал на том, чтобы выложить почти все на телевещание за две недели до первичных выборов. Но Мака вдруг пригвоздили без нас, и конкурентом выступит не Уинслоу, с которым было бы проще сладить. Я попытался было отказаться от телепередач в последние два дня перед первичными выборами, но телестудии и слышать не хотели о возврате денег.
— Что ж, вы не могли предвидеть всего. Как и я. Никто не мог предвидеть.
— Есть и другие новости на финансовом фронте, — сказал Билли, — но они разного свойства.
— Начни, пожалуйста, с хороших.
— Лартон Питтс и его группа передали демократической партии полмиллиона.
— Новость хороша, — заметил Уилл. — Но получим ли мы это?
— Боюсь, что нет, — сказал Билли. — Исполнительный комитет демократов выделил мам сто тысяч долларов.
— Что?
— Они говорят, что им, мол, надо что-то еще финансировать. Это, конечно, чепуха.
— Не понимаю, — сказал Уилл. — Я одолевал их засидевшегося губернатора еще до того, как он сам себе навредил. Неужели они полагают, что я не смогу победить телевизионного проповедника?
Билли продолжил:
— Группа Лартона Питтса передала полмиллиона также и республиканской партии.
— Что же, они работают на обе стороны? — с недоверием спросил Уилл.
— Я еще не закончил, — сказал Билли. — Говорят, что республиканцы хотят передать Кэлхоуну эти полмиллиона целиком, поскольку, дескать, он начинает с пустого места.
— Проклятие, — вымолвил Уилл. В комнату вошел Мосс Малле, руководитель опросов общественного мнения.
— Извините, что я запоздал, Уилл, — сказал он. Слово взяла Китти Конрой.
— Я думаю, лучше свыкнуться с мыслью, что Кэлхоун сможет истратить больше денег, чем мы. Он в свое время сумел мобилизовать задень сотни тысяч долларов для своих телепередач. Между прочим, видел ли кто вчера его «прощальную проповедь?»
— Я пропустил, — сказал Уилл.
— И я тоже, — откликнулся Том.
— Она была похожа на тридцати минутную речь в политической кампании по свободному телевещанию, — сказала Китти. — Бог там был упомянут всего однажды, когда Кэлхоун заявил, что раздавит всех своих врагов. Думаю, он имел в виду вас.
— Думается, мне надо к этому привыкнуть, — улыбнулся Уилл.
— Привыкайте не только к этому, — сказала Китти, — но кое к чему еще.
— К чему же?
— Он сильно налегал на борьбу с гомосексуалами, не упоминая имен, но можно было вычислить их. Разглагольствовал насчет либералов, извращающих предназначение правительства, и как он лично собирается очищать нравственность в штате. Судя по его запалу, он ни перед чем не остановится.
— Ол-райт, Мосс, а что дали опросы на прошлой неделе?
— Что ж, — Мосс Малле разложил перед собой листы бумаги, — вот данные, полученные в четверг после стриптиза у церкви и до утренней проповеди Кэлхоуна в воскресенье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103