— Боже, разве этот стриптиз не был изумителен? — сказал Том. — Я давно так не смеялся.
Уилл суеверно постучал по столу пальцем:
— Не дай Бог, нас еще увяжут с этим Мэнни Пирлом и его девчонками. Проверьте источники денежных взносов. Я не хочу получать от Мэнни ни цента. Это нанесет нам смертельный удар.
— Я рад, что вам понравился стриптиз, Том, — сказал Малле. — Но многим избирателям он не понравился, по крайней мере, несколько кадров, показанных в телевизионных новостях. Это уже сыграло свою роль. Во всяком случае, в пятницу телефонный опрос шестисот вероятных избирателей дал вот какую картину: Кэлхоун имеет сорок шесть процентов голосов, а вы, Уилл, — тридцать девять.
— Хотите сказать, что когда после первичных выборов было объявлено о выдвижении Кэлхоуна, мы сразу отстали от него на семь пунктов?
— Может быть, и всего на три пункта в зависимости от степени ошибки, — сказал Малле. — Но учтите, только пятнадцать процентов опрошенных не определили свое отношение. Это беспокоит меня. Если бы выборы состоялись в пятницу, вам для победы понадобилось бы восемьдесят процентов голосов из этой категории, а Кэлхоуну нужно было бы около трети. Всего.
— Ну, я не верю, — сказала Китти.
— Сожалею, — ответил Малле, — я просчитал все дважды. Мои люди интервьюировали некоторых избирателей, применив проверенную методику. Все подтверждается. — Он пожал плечами. — Полагаю, вы платите мне за правдивую информацию.
— Конечно же, Мосс, — сказал Уилл.
— А где мы котируемся хорошо, и где — хуже? — спросил Том.
Малле взглянул на цифры.
— Лучше всего в самой Атланте и в городах с населением более ста тысяч — Саванне, Огасте, Колумбусе... Хуже всего в маленьких городках и на периметре Атланты — в Мариетте, округе Кобб, Лоренсвилле и округе Гуннетт. Это похоже на кольцо республиканцев вокруг Атланты.
— Есть ли что-то обнадеживающее? — спросил Уилл.
— Ну, черные не любят Кэлхоуна и не доверяют ему, там вы получаете восемьдесят процентов. Затем, я думаю, вы получите голоса гомосексуалов. Ни один из них не станет голосовать за Кэлхоуна.
— Да-а, — протянул Том, — а если они еще нас поддержат финансово, Кэлхоун обрушится на нас, как кирпич с высоты.
Уилл со вздохом сообщил:
— Мои новости еще хуже. Сегодня утром я получил письмо от судьи Боггса. В его календаре возник перерыв; он наметил суд на утро понедельника в конце октября, то есть за восемь дней до выборов.
— Негодяй, — бросил Том. — Почему он идет на это?
— Откажитесь вести дело! — сказала Китти.
— В таком случае судья упрячет его в тюрьму за неуважение к суду, — сказал Билли. — И кампания будет проиграна наверняка. Уилл не сможет ее завершить. Думаю, судья работает на республиканцев и лгал Уиллу с момента, когда Уилл объявил о своем намерении баллотироваться.
Группа погрузилась в горестное молчание.
— О, я совсем забыла, — сказала, наконец, Китти довольно безразлично. — Утром мне звонил управляющий кампанией Кэлхоуна. Он предлагает нам теледебаты.
— Однократно? — спросил Уилл.
— Да, один раз.
— Спасибо и на том.
Глава 5
Пикеты появились незамедлительно. «БОГ РАЗРУШИЛ СОДОМ И ГОМОРРУ», «НЕ ПУСКАЙТЕ ГОМОСЕКСУАЛОВ В ПРАВИТЕЛЬСТВО» — кричали плакаты. Уилл проходил сквозь пикеты едва ли не каждый раз перед своими выступлениями по всему штату. Он отвечал на любые вопросы в любой аудитории, местные телестанции неизменно освещали его «городские встречи».
В Саванне после его выступления из первого ряда встала какая-то женщина и напористо заявила:
— Мистер Ли, не могу отделаться от впечатления, что вы в своей речи не были искренни насчет гомосексуализма. Может, вы бы лучше открыто признали свою связь с покойным Джеком Бахенаном, и скажите, были ли у вас другие гомосексуальные связи?
Уилл взглянул на камеру телевидения, там уже горел красный сигнал. Следовало перейти в контратаку.
— Мадам, — твердо произнес Уилл, — то, что вы сказали, основано на лжи, а я пришел в этот зал отвечать на честные вопросы, а не изобличать ложь.
— Отвечайте на вопрос! — закричал кто-то из конца зала. Уилл обратился к женщине в первом ряду, которая еще стояла.
— Может быть, назовете ваше имя, — сказал он.
— Маргарет Тсермонд. Я учительница в школе, и я училась в колледже вместе с Милли Бахенан, вдовой Джека Бахенана, и я заметила, что Милли не так уж вас защищала в этом деле.
— Милли Бахенан потрясена, охвачена горем, ей теперь приходится самой растить детей. Я не просил ее помощи. А вы повторяете злобную сплетню и почему-то этого не стыдитесь.
— Отвечайте же на вопрос! — повторил мужчина из задних рядов.
— Какой вопрос? — спросил Уилл. — Я не слышал вопроса ни от нее, ни от вас. Если у вас ко мне вопрос, задайте его!
— Вы гомосексуал? — прокричал мужчина.
— Нет, — ответил Уилл, — а вы сами?
— Нет, черт возьми!
— Что ж, я вижу, вам нравится отвечать на ложные обвинения не больше, чем мне, — сказал Уилл.
Кто-то в зале рассмеялся, некоторые стали даже аплодировать.
— А теперь, когда прояснилась сексуальная ориентация — моя и ваша — не перейти ли нам к действительным проблемам нынешней встречи?
Один из подсаженных Томом людей был уже на ногах, и Уилл ответил ему на вопрос, касающийся местных дел...
Уже в машине Китти сказала:
— Меня беспокоит, что слова «гомосексуал» и «педераст» прозвучали несколько раз, что и попадет в газеты. У многих в памяти застрянет в связи с вашим именем только это.
— Я проверял насчет школьной учительницы, — сказал Том. — Она училась с Милли Бахенан в одном колледже, но, как вы заметили, не сказала, что разговаривала с Милли. А сейчас она преподает в одной из так называемых христианских академий, устроенных правыми для того, чтобы их дети не ходили в школы вместе с черными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103