– Если ты не можешь сказать ничего романтического или приятного, лучше помолчи.
Он выпрямился и увидел улыбку на ее полураскрытых губах.
– Я хочу быть уверен, что ты знаешь, на что идешь. – Энджи прижала пален к его губам, вынуждая замолчать.
Поднявшись на цыпочки, она легонько куснула его в подбородок.
– Я взрослая женщина, в здравом уме и твердой памяти. Я полностью владею своими чувствами. Я знаю, что мы делаем.
Он все-таки не был вполне уверен в этом. Ее чувства и сознание были пропитаны шампанским, и она не могла в полной мере понимать, что они делают, потому что никогда не делала этого прежде. Но он вел себя честно, как и должен себя вести мужчина в подобных обстоятельствах. И теперь готов был отдаться собственным желаниям.
На этот раз он поцеловал ее, не отстранился. Страсть, испытанная им десять лет назад, вернулась с неожиданной и небывалой силой. Когда он оторвался от ее губ, они оба дышали хрипло и неровно. Энджи, едва переводя дух, смотрела на него широко раскрытыми глазами.
Он спустил вниз ее платье, и Энджи высвободила руки из рукавов. Атласное платье соскользнуло с ее бедер, как и нижние юбки, и они оказались на полу кухни.
Она стояла перед ним с украшением, подрагивавшим в волосах, в длинных вечерних перчатках и отделанном кружевами французском корсете, белых панталонах и белых же чулках. В свете лампы ее глаза блестели, а кожа светилась.
Сэм медленно снял вечерний пиджак и вынул запонки из манжет рубашки, не отрывая от нее глаз. Энджи подняла руки и сняла украшение с волос, потом принялась вынимать шпильки. Ее каштановые волосы стекли густой волной на плечи и спину, и у Сэма захватило дух от этого зрелища.
Она провела языком по губам, глядя, как Сэм стягивает рубашку и штаны, бросает их за спину. Потом повела бедрами и избавилась от своих панталон.
Он хотел бы посмотреть при свете до конца, как она раздевается, но понимал, что это ее первый опыт. Ей было бы уютнее в темноте. Он пересек комнату и приблизился к Энджи, потом подхватил ее на руки и понес в спальню. Он встал перед ней на колени, стащил с ее ног подвязки и чулки, сел на кровать рядом с ней и расшнуровал ее корсет.
– Не могу двинуться с места, – прошептала Энджи. – Чувствую себя слабой и отяжелевшей.
– Знаю.
Он поцеловал ее в веки, в виски, потом в губы. Когда его руки нашли ее груди и ладони с нежностью их прикрыли, она пошевелилась и дыхание ее участилось.
– Ты меня видишь? Пожалуйста, не смотри на меня.
– Ты прекрасна, Энджи. Так прекрасна!
Он сдвинул одеяла, нежно и бережно уложил ее на подушки.
– Просто лежи.
Его прикосновения были легкими, но руки, огрубевшие от тяжелой работы, заскорузлыми, покрыты мозолями и щекотали ее кожу. От их шероховатости она поежилась. Но ей было приятно, она изгибалась под его ласками, бесстыдно предлагая ему себя. Энджи столько раз представляла, как это произойдет, и как ошиблась. Она воображала нечто нежное, полное романтики и мечтательности, но вышло совсем по-другому, и она не хотела, чтобы было иначе.
Его губы, прикасавшиеся к ее коже, казалось, горели и обжигали, а руки, блуждавшие по ее телу, дразнили, завлекали, переставали ее ласкать, потом начинали снова и снова, дразнили, и это продолжалось до тех пор, пока она не стала задыхаться и извиваться, следуя за его пальцами. Он целовал ее в губы, в грудь, в живот. Ее голова металась по подушке, и она бездумно шептала: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», – не понимая сама, о чем просит, зная только, что нуждается в нем.
Когда Энджи, купающаяся в поту и обезумевшая от дикого желания, утолить которое были не в силах его рот и руки, подумала, что умрет, если он сейчас же не овладеет ею, Сэм приподнялся над ней и сделал рывок вперед. От острой боли глаза Энджи широко раскрылись, а пальцы вцепились в его влажные плечи.
Но боль оказалась мимолетной и быстро прошла, а вслед за ней накатила волна страсти, вытеснив все мысли из головы Энджи и захватив все ее тело.
Ее руки метнулись к груди Сэма, обхватили его спину, бедра, потом дотронулись до его губ. Ее тело поднималось, приноравливаясь к его толчкам, и отвечало на них взрывчатой радостью, пронзавшей все ее существо.
Это было таинство, столь долго маячившее за пределами ее жизни. Теперь она познала его. Она ощущала биение сердца мужчины рядом с ее сердцем. Она ощущала его жаркое дыхание на своих губах и обнаженную кожу. Она познала полную опустошенность, удивление и наслаждение исполнения, осуществления.
Энджи уснула в объятиях Сэма с улыбкой на губах.
При первых же признаках рассвета Энджи проснулась и села на постели. Господи, она была совершенно обнаженной, как в день появления на свет. Рванув простыню, она натянула ее, прикрыв грудь, и испуганно уставилась на Сэма. Потом сильно тряхнула его за плечо.
– Ты все еще здесь! Ты провел в доме две ночи, и оба раза, когда девочек не было здесь. Что подумают соседи!
Сэм открыл один глаз.
– Они подумают, что Сэм Холланд спал в своей постели с собственной женой. Ну и негодяй! Его следовало бы вымазать в смоле, обвалять в перьях и изгнать из города.
– Я серьезно!
Энджи выпрыгнула из постели, таща за собой простыню.
– Убирайся из постели. О!
Он тоже был без всякой одежды. Повернувшись, Энджи оказалась стоящей лицом к бюро и попыталась обернуть вокруг себя простыню, чтобы прикрыть свой зад. Щеки ее обдало жаром. Он был совсем обнаженным, и теперь она видела всю его наготу при свете дня. Боже милосердный!
– Сэм, сейчас же вставай и убирайся отсюда. В любую минуту могут прийти Молли и девочки.
Если бы он встал с постели, как она требовала, то был бы вынужден пройти мимо нее и прошествовать в кухню нагишом, чтобы найти свои штаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104