Не важно, что она говорила, но он не считал ее слова необоснованными.
– И за то, что ты дулся и вел себя по-детски.
– О, в этом я виноват, черт возьми.
Не задумываясь об уместности этого поступка, он взял ее затянутую в перчатку руку и нежно сжал ее.
– Прости меня, Энджи. Я скучал по тебе. Особенно мне недоставало наших бесед в конце дня.
Ему не хватало и легкого аромата розовой воды, исходившего от нее, и ямочек на щеках, когда она улыбалась. Ему недоставало и многозначительного шуршания ее юбки, когда она двигалась. И радости в ее глазах, когда он хвалил ее стряпню или замечал, как чисто она выскребла пол. И подспудного напряжения, возникавшего между ними. И возможности, пусть и очень отдаленной и нереальной, что она пойдет ему навстречу и окажется в его объятиях. Кто знает, вдруг и ее снедает голод по нему, как он томится по ней?
Лед в ее глазах постепенно растаял, и она вздохнула:
– Я тоже скучала по тебе, Сэм.
Это было уже кое-что. Слышать ее признание было приятно.
– Вероятно, сейчас не время говорить об этом, но подходящего момента не будет никогда. Я так беспокоюсь и волнуюсь обо всем. – Закрыв глаза, Энджи вырвала свою руку и поднесла ее к горлу. – Я беспокоюсь, что руда не окажется такой богатой, как ты надеешься, и мы не сможем платить по счетам бакалейщика и торговца льдом, покупать керосин для ламп и дрова. Меня не оставляет тревога, что у нас никогда не будет достаточно денег во всех баночках. Но больше всего меня пугает, что Гаунеры одержат верх и девочек отдадут им. Тогда они отправят их в школу мисс Вашингтон, и они будут там одинокими и несчастными.
– Обещаю тебе, Энджи, что ничего этого не случится. – Она смотрела на него в упор.
– Как ты можешь быть так уверен? Ты уже нашел свою жилу? Сорвал куш?
– Нет. Но моя жила богата, и она не истощится. Когда-нибудь этот прииск станет таким же богатым и известным, как прииск Муз-Джо.
Энджи отвела глаза, и Сэм понял, что она ему не верит. Она считала, что он выдает за действительность свои мечты и надежды. Это всегда было проблемой: Десять лет назад она не верила в него, не верила и сейчас.
И внезапно Сэм понял, почему он медлил. Дело было вовсе не в том, что он надеялся найти богатое месторождение и обрести деньги. Внезапно он осознал, что операция Дейзи означала и неизбежную потерю Энджи. А это было для него огромным лишением.
Она стояла на деревянном тротуаре перед кафе-мороженым Стетсона и смотрела, как уходит Сэм. Слава Богу, что этот период молчания окончился. Дни казались бесконечно длинными, когда впереди не маячил вечер с ним вдвоем, проведенный за разговорами. Она не могла припомнить, чтобы то же самое чувствовала по отношению к Питеру.
Она никогда не раздумывала, где Питер и что он может делать, никогда не задавалась вопросом, что у него на уме. Она никогда не заглядывала в глаза Питера и не чувствовала, что тонет в пламени и свете, она никогда не жаждала прикосновения к коже Питера и не мечтала испить сотни поцелуев из его уст. Но все это Энджи испытывала по отношению к Сэму Холланду.
Ощущая смятение и недовольство собой, она приподняла подол длинного платья, чтобы уберечь его от уличной пыли, и принялась взбираться по крутой Четвертой авеню к перекрестку с Карр-стрит, где остановилась как вкопанная.
На расстоянии прлквартала впереди трое мальчишек окружили Дейзи. Они кривлялись и выкрикивали:
– Прыгай, прыгай по дорожке, посмотри на хромоножку!
У Энджи помутнело в глазах. Она не могла видеть лица Дейзи, но спинка девочки оцепенела, и она делала отчаянные усилия, чтобы держаться прямо. Энджи видела, как девочка цепляется дрожащими руками за свою юбку. Кроме того, она заметила Люси, уходящую по улице от Дейзи и глумящихся над ней мальчишек.
Энджи рванулась вперед и изо всей силы вцепилась в ухо мальчишки. Этого было достаточно, чтобы у него тотчас же пропало желание дразнить девочку.
– Вам всем должно быть стыдно! Какой негодяй может смеяться над маленькой девочкой, которая никак не властна изменить свое состояние?
Мальчишки уставились на Энджи, потом посмотрели на Дейзи и потупились.
– А если бы кто-нибудь из вас был калекой? – Во взгляде ее полыхала ярость. – Что, если бы вы были не такими, как остальные?
Никто из мальчиков не смотрел на Энджи.
– Значит, ваши родители так учат вас обращаться с девочками? Так вы относитесь к людям с физическими недостатками? Если я услышу, что кто-нибудь из вас снова сделает что-нибудь подобное, я обращусь к вашим родителям и спрошу их, гордятся ли они вами, когда вы запугиваете и дразните беззащитных маленьких девочек!
Все трое посмотрели на Энджи с тревогой и ужасом.
– Да, да, я это сделаю, – пообещала она, не скрывая своего отвращения к ним. Она схватила ближайшего к ней мальчишку за ворот и рванула его к себе: – Извинись перед ней, ты, гадкий маленький грубиян!
Они один за другим смущенно бормотали слова извинения, а Дейзи стояла молча, и по лицу ее катились слезы.
Последний из мальчишек метнул в Энджи быстрый взгляд, потом робко коснулся рукава Дейзи.
– Мне, право, жаль, – сказал он. – У тебя красивые волосы.
Энджи взяла Дейзи за руку.
– Ступайте прочь с дороги, – сказала она мальчишкам. Вскинув подбородок, она шагнула вперед.
– Выше голову, Дейзи. Стыдно должно быть им, а не тебе.
«Есть еще кто-то, кому должно быть стыдно», – подумала она, щурясь на маленькую фигурку впереди, уже входившую в дом. Ко времени, когда до него добрались Энджи и Дейзи, Люси сняла свою соломенную шляпку и белые перчатки и ждала их возле кухонной двери.
Энджи сняла с Дейзи шляпу и перчатки, опустилась перед ней на колени и вытерла ее заплаканное лицо влажной салфеткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104