Машина стартовала с обочины дороги, за три-четыре секунды развила большую скорость и резко затормозила возле Вадима, объехав его с правой стороны. Опустилось стекло, и он увидел лицо Олимпии.
— Ну чего стоишь? Садись!
Он вспомнил, как три года назад она забрала его с остановки, где он ждал троллейбус. Правда, тогда ночь была. И машина не чета нынешней… Три года с тех пор прошло. Всего три года. Но как будто целая вечность…
Вадим пожал плечами и сел в машину.
— Ты не думай, я не случайно к тебе подъехала, — трогаясь с места, сказала Олимпия. — Ждала тебя…
— Зачем?
— Не бойся, на шею тебе вешаться не собираюсь, — усмехнулась она.
— Я не боюсь…
— Не боишься? Даже не знаю, хорошо это или плохо…
— Чего ты от меня хочешь?
— Так, только давай ты не будешь строить из себя девственника! — поморщилась она.
Ответила, что называется, грубостью на грубость.
— Знаю, что у тебя есть Анжела, знаю, что ее любишь, — смягчилась Олимпия.
И у Вадима пропало желание грубить ей.
— Люблю.
— Что там с ней? Я слышала, что плохо…
— Ну почему же, надежда есть…
— Надежда умирает последней… Ладно, это я так, к слову… Ты почему пешком ходишь?
— Потому что машины нет.
— Как это нет? Пришел бы ко мне, поговорили бы. У Ивана в «конюшне» целая коллекция. Любую машину на выбор… Понятно, не хочешь меня видеть…
— Да нет, просто занят был, — замялся Вадим.
— Да ладно, занят… А живешь где, у родителей?
— Ну да…
— Странный ты какой-то…
— Может, мне с тобой жить? — усмехнулся он.
— Нельзя со мной. У меня траур, люди не так поймут… Но ты бы мог жить в особняке. Это же дом твоего отца…
— Спасибо, но мне бы что-нибудь попроще…
— Если попроще, тогда держи…
Олимпия протянула ему ключи. Знакомая связка…
— Квартиру, которую нам на свадьбу подарили, на тебя оформили. Она твоя без всяких вопросов…
— И у меня вопросов нет… — Вадим забрал ключи, сунул их в карман.
Глупо отказываться от своей собственной квартиры. Тем более что им с Анжелой где-то нужно жить. Квартира, которую получил ее муж, для совместного проживания никак не подходит. Максим скоро возвращается. Один или со своей Милой — это уже детали, которые касаются только его самого. Если его поставили перед выбором, не факт, что он должен был делать его в пользу подставной девки…
— Там вчера порядок наводили, — сказала Олимпия. — Я сегодня утром смотрела, все в идеале. И ты сейчас посмотришь…
Вадим не упрямился. И вместе с ней смело поднялся в квартиру, в которой он был когда-то счастлив. Порядок и в самом деле был идеальным — все блестит, все сияет. Но, в сущности, ничего здесь не изменилось. Та же мебель, та же техника — все на своих прежних местах.
— Я даже не думала отдавать тебе ключи, — в задумчивости сказала Лима. — Просто решила порядок навести, людей наняла. А сегодня приехала, так на меня такая тоска навалилась. Вспомнила, как мы здесь жили… Помнишь, как ты мне в ванную лепестков роз насыпал. Много-много лепестков… А потом на руках в спальню отнес…
— Давай не будем об этом, — стараясь сдержать поднимающийся к горлу ком, мотнул головой Вадим.
— Да я и сама не хочу об этом… Не хочу, но не могу… Вадим, а ты помнишь, как нам было хорошо?
Олимпия старалась казаться искренней в своем страстно-ностальгическом порыве. И ей это удавалось, потому что она обожала заниматься с ним сексом. И сейчас она его хотела… Но это всего лишь чувства на уровне животных инстинктов. Вадим для нее всего лишь самец. И если она хочет видеть в нем сейчас мужчину, то лишь потому, что на горизонте нет более подходящей кандидатуры. Алтынова больше нет, траур рано или поздно закончится, и она снова встанет перед выбором — с кем ей связать свою судьбу. Или нет, похоже, она определилась. Она выбрала Вадима по той же причине, по которой когда-то сбежала к нему от своего небедного любовника. По той же причине, по которой она когда-то променяла его на Алтынова…
Наученный горьким опытом, Вадим чувствовал фальшь в ее поведении. Поэтому и не позволил застать себя врасплох. Олимпия подалась к нему, хотела его обнять, но поймала пустоту. Вадим боялся сгореть в ее жарких и подсознательно желанных объятиях, поэтому ушел от них как боксер от удара.
— Вадим… — разочарованно протянула Олимпия.
— «Там олень бродит замшевый…» — отстраненно пропел он.
— Что?
— «Сопки в белом снегу…»
— Какие сопки? — она ничего не понимала.
— «Ну почему ты замужем, почему?..»
— Я не замужем… Я вдова…
— Это уже неважно… Извини, мне нужно побыть одному…
— Ты меня прогоняешь?
— Нет, но…
— Вадим, ты делаешь большую ошибку!
— Это почему?
— Ты же меня любишь!
— Откуда такая уверенность?
— Я знаю!.. Я понимаю, ты не можешь меня простить… Но ведь я ошиблась. Пойми, это была ошибка! И я всего лишь хочу ее исправить! Я хочу вернуть все назад!
— А как же Анжела?
— Анжела никогда не вернется к прежней жизни. Она же не в себе, и так будет всегда…
— Не уверен…
— Да, я понимаю, ты многим ей обязан, и поэтому не хочешь бросать ее в беде. Но пойми, она даже не соображает, что ты жертвуешь собой ради нее.
— Это не жертва, это любовь…
— Но ты же любишь меня!
— Люблю. Где-то там, глубоко в душе… Это как в компьютере, в архиве… Но я эту любовь не распакую…
— Вадим, я не хочу, чтобы ты повторил мою ошибку!
— Но ведь ошибка уже произошла… Ты извини, опять аналогия напрашивается. Как в компьютере, «ошибка пользования». Из-за этой ошибки архивы в моей душе не распаковываются. Я не люблю тебя…
— Это ты так говоришь из вредности!
— Может быть…
— Тебе действительно нужно побыть одному. Разобраться в себе… Я ухожу, а ты думай… Я не знаю, когда ты мне позвонишь, но ты обязательно позвонишь…
Она начеркала на клочке бумаги номер своего мобильника и ушла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99