Алеша спал в своей кроватке. Алтынов будить его не стал. С минуту смотрел на него умиленным взглядом, а затем вышел. Олимпия для приличия осталась в детской, но где-то через четверть часа присоединилась к мужу. Нашла его в том же гигант-холле, но уже в одиночестве.
— Скучно без Марины? — спросила она мягко, но с таким расчетом, чтоб он уловил язвительные нотки в ее голосе.
— А ты не злись, она просто заехала…
— Кто тебе сказал, что я злюсь, — удивленно повела Лима бровью. — Просто понять не могу, откуда она узнала, что ты дома? Ведь вроде на работе должен быть…
— Решил взять выходной…
— Ради кого — ради меня или ради Марины?
— Ну не надо все так утрировать… Говорю же, она заехала случайно… И вообще давай закроем эту тему, — поморщился Алтынов.
Пришлось с ним соглашаться. Тем более что Олимпия и без того дала лишку. Не имела она права набрасываться на него с упреками. Пока не имела… Да и ни к чему разводить этот сыр-бор вокруг Марины. В сущности, ничего страшного не произошло. Пока не произошло. Вот когда Алтынов сам начнет ездить к Марине… А ведь это может произойти. Если уже не произошло…
— Да, закрываем эту тему… — опечаленно кивнула Олимпия.
Сила женщины не только в ее красоте. Есть еще беззащитность, которая, как ни странно это звучит, тоже очень грозное оружие.
— Я вообще не должна была ее поднимать… Кто я такая?
— Ну вот, расстроилась, — обеспокоенно заметил Алтынов.
— Да нет, просто обидно. Я-то думала, ты меня любишь…
— А я только тебя и люблю…
Он поманил ее пальчиком, и она приняла его приглашение. Так на коленях у папочки устраивается несправедливо обиженная, но жаждущая милости дочь. А разве он не был ее папиком?..
— Мне не нравится Марина, — надув щеки, буркнула она. — Она хочет тебя украсть…
— Я знаю, — безмятежно улыбнулся Алтынов. — Но у нее ничего не выйдет…
— Ты в этом уверен?
— Да… У нее был любовник. И не один. И это после меня. Она, в общем-то, имела право, но тем не менее. Есть вещи, которые не прощаются…
Олимпия счастливо просияла. Как будто сто пудов с плеч скинула. Она хорошо знала, когда Алтынов говорит всерьез, когда водит за нос. Сейчас ему было не до шуток…
— У меня тоже сегодня мог появиться любовник, — весело сказала она.
— Я знаю… — улыбнулся он. — Денис мне звонил…
Кто бы сомневался… Олимпия и не строила никаких иллюзий относительно своей свободы. Она знала, что каждый ее шаг под контролем…
— Это какое-то безобразие! — с высокой волны эмоций изобразила она возмущение. — Им открываешь душу, а они лезут в трусы… А ведь знал, паразит, что ко мне можешь лезть только ты…
— Денис с ним разобрался… А с тобой разберусь я…
— Но я-то в чем виновата?
— В том, что ты дьявольски заводная штучка…
Алтынов крепко прижал ее к себе и жарко задышал в ухо:
— Пошли, я покажу тебе, как правильно лезть к девочке в трусы…
Ей вовсе этого не хотелось. Но пришлось изобразить желание.
— Мы можем сделать это прямо здесь…
Она готова была отдаться прямо в холле, на виду у прислуги. Но будет лучше, если это произойдет в спальне… Алтынов думал примерно в том же ключе. Поэтому поволок ее на второй этаж. Правда, до спальни так и не довел. Затащил в зимний сад и прислонил к пальме. Спасибо, что на кактус не уложил…
3
Не сказать, что Алтынов превзошел себя. Но неважно, как показал себя мужчина в постели, куда важней, как оценила его действия женщина. Олимпия впала в прострацию от показного восторга. Она умела убедить Ивана Александровича в том, что лучшего мужчины, чем он, нет и быть не может…
Наверняка и Марина пыталась убеждать его в этом. Но вряд ли он ей верит. Во всяком случае сейчас точно не верит. Ведь у нее были любовники. А у мужчин своя логика. Если жена спит с другим, значит, ей мало мужа. Марина — бывшая жена, но в данном случае ей мало воспоминаний о бурных совместных ночах. Значит, ей мало самого Алтынова. Значит, она его уже не любит… Зато с Олимпией все в порядке. Она ушла к нему от молодого и энергичного во всех отношениях мужа и сейчас даже не думает о других мужчинах. Случай с Аликом тому подтверждение…
И все же Марина по-прежнему опасна. Может, Алтынов и не простил ее, но женская интуиция подсказывала, что он все равно неровно к ней дышит. Как бы не переметнулся на другую сторону…
— О чем ты думаешь? — спросил Иван Александрович.
Они голышом лежали на водяном матрасе, внутри которого плавали искусственные золотые рыбки. Хоть они и неживые, но казалось, что любая из них в состоянии выполнить одно желание. Но не поймать их. Да и желаний у Олимпии было столько, что этих рыбок явно не хватит, чтобы их выполнить.
— О том, что могу стать русалкой… — задумчиво изрекла она.
— Что за блажь?
— Если ты меня вдруг бросишь, я обязательно стану русалкой. Это нетрудно. Река у нас глубокая, мост высокий. Спрыгну с моста — и поминай как звали… А ты будешь лежать на этом матрасе со своей Мариной, смотреть на этих рыбок…
— При чем здесь Марина?
— Ну, не Марина… Мало ли кто… Только не думай, покоя от меня не ждите. Я буду приплывать к вам. Русалкой буду плавать под вами…
— Я не собираюсь тебя бросать… И плавать ты должна только подо мной. Можешь русалкой, можешь ласточкой, можешь черт знает чем. Лишь бы подо мной…
— Черт знает чем? Это интересно. Надо попробовать… Но не сейчас. Я так устала. Ты настоящий зверюга…
На самом деле устал Алтынов. И никакой он не зверюга. Но мужики не только падки на лесть, они еще и верят в нее. И Алтынов верит… Пусть верит во что угодно, лишь бы только замуж взял. И желательно без условностей новомодного брачного контракта. Хотя это вряд ли…
— До ночи еще время есть, отдохнешь, — снисходительно улыбнулся он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99