— Не надо никуда ходить. Сама к нему схожу…
Переодеваться она не стала, явилась к Алтынову в пляжной одежде — короткие шортики, ярко-желтый топик, едва прикрывающий обнаженную грудь.
— Вы хотели меня видеть? — виновато улыбнулась она.
Всем своим видом Иван Александрович давал понять, что у него не хватит совести наброситься с упреками на такую красавицу. А если и набросится, то не с упреками…
— А ты как думаешь, зачем?
— За Нинку пилить… У вас же ай лав ю…
— Ну, наверное, что-то есть. Но дело не в том. Дело в том, что она могла утонуть…
— Но ведь не утонула…
— А если бы утонула?.. Я отвечаю за эту яхту. Я отвечаю за все, что происходит на борту. В конце концов я в ответе за саму Нину…
— А если ее ветром сдуло? — усмехнулась Олимпия.
И словно невзначай провела пальцем под нижним срезом топика.
— Ветер у тебя в голове… Что вы с ней не поделили?
Палец нашел себе пристанище в ложбинке между упругими бугорками бюста. Алтынов не сводил глаз с ее руки…
— Она хочет стать моей мамочкой.
Олимпия не врала и даже не преувеличивала.
— Твоей мамочкой?
— Да, сказала, что выйдет замуж за вас и заставит меня сосать сиську…
В конце концов она имела право и на небольшое преувеличение.
— Так и сказала? — завороженно протянул Иван Александрович.
— А что вам не нравится? То, что она выйдет за вас замуж, или то, что я буду сосать ее сиську?
Она призывно смотрела на него. Палец выскользнул из ложбинки и забрался на бугорок.
— С вами, с женщинами, одна морока…
— Морока может быть разной. Как может быть и очень приятной. Я не хочу, чтобы Нинка выходила замуж за вас…
— В общем-то, этого ей никто и не предлагает…
— Но она сказала…
— Мало ли что она сказала.
— Значит, это неправда… Что ж, я пойду!
Она не хотела уходить. А он не хотел ее отпускать.
— Нет, никуда ты не пойдешь, — покачал он головой.
— Почему?
— А если ты снова сбросишь ее в море?
— За вранье?.. Не плохо было бы… Но если вы за нее в ответе…
— Я в ответе за многих… В том числе и за моего сына… И за тебя. Потому что ты его жена…
Алтынов говорил, а в глазах сквозила досада. Как будто он был не рад, что Олимпия была замужем за его сыном…
— Вам это не нравится? — подзуживая, спросила девушка.
— Ну почему же… — смутился Алтынов. — Разве это плохо, когда у сына красивая жена…
— А разве хорошо, что сын спит с этой красивой женой?.. Ведь с ней может спать кто-нибудь другой, — жеманно улыбнулась Олимпия.
— Это ты о ком?
— О ком?.. Даже не знаю, о ком… А о чем это я вообще? — изумляясь самой себе, спросила она.
От кокетства не осталось и следа. На Ивана Александровича смотрела милая и невинная девушка. Именно таких и хотят отцы в жены своим сыновьям. А некоторые отцы просто хотят… Хотят, но не решаются сказать…
— Вот и я не знаю, о ком ты говоришь… — отрешенно, похоже, что в грешных раздумьях, проговорил Алтынов.
— Это называется, заговорилась… Извините, если я что-то не так сказала. Я, наверное, пойду. Вадим, наверное, уже заждался…
— Вадим… Ах, да, Вадим… Он тебя ждет?
— Ну, вообще-то он думает, что разговор будет долгим. Ведь я человека чуть не утопила…
— Я тебя понимаю… Когда такие глупости говорят…
— Я и сама глупостей наговорила… Но вы же не будете меня за это топить?
Иван Александрович не ответил. Он завороженно смотрел на Олимпию и о чем-то напряженно думал. Впрочем, она знала, о чем…
— Если не будете, тогда я пошла…
Она взялась за ручку двери. Но Алтынов даже не шелохнулся. Молчит, но взгляд красноречивый.
— Я пошла? — в ожидании отрицательного ответа спросила она.
И снова в ответ тишина.
Олимпия повернулась к Алтынову спиной. И спиной же почувствовала его взгляд. Таким жаром от него пышет, что хоть под холодный душ становись. Но в душ она всегда успеет…
— Так я пошла или нет? — не оборачиваясь, повторила она свой вопрос.
— Не знаю, — выдавил он.
— А я знаю!
Олимпия знала, что нужно делать, если гора не идет к Магомету… Она развернулась к Алтынову лицом, ловким движением рук стянула через голову топик.
Иван Александрович вздрогнул от неожиданности и затаил дыхание. Не орет, не клеймит ее позором. Значит, она на верном пути…
Шортики тоже снимались легко. Олимпия так эффектно шевельнула бедрами, избавляясь от них, что у Алтынова глаза на лоб полезли.
— Только не думайте, что я изменяю вашему сыну, — опускаясь на колени, завораживающе прошептала она.
В сущности, так оно и было. Но Алтынов никак не отреагировал на эти слова. Его отцовская сущность отступила на второй план. Сейчас он мог соображать только на уровне природных инстинктов…

Глава девятая
1
Будильник звонил как бешеный. Все бы ничего, но сегодня утром он почему-то оказался на тумбочке со стороны Олимпии. А она так не любила просыпаться по утрам… Вадим решил, что будильнику конец — шваркнет его супруга о стенку.
Он хотел сам схватить будильник, спасти его от расправы. Но Олимпия его опередила. Не отрывая головы от подушки, рукой дотянулась до часов. Но вместо того, чтобы сбросить их с тумбочки, мягким движением пальца нажала на кнопку сброса.
— Миленький мой, не шуми… — чуть ли не с нежностью пробормотала она. — Дай девочке поспать…
Это было так трогательно, что Вадим с умилением посмотрел на жену. Она у него совсем не стерва… Ну, бывают моменты, но, в общем-то, все у них в порядке.
— А как же институт? — улыбнулся он.
— А разве сегодня не воскресенье? — не открывая глаз, спросила она.
— Нет, сегодня понедельник…
— А можно, я сегодня буду президентом?
— Чего-чего?
— Буду президентом и подпишу указ о том, что понедельник — выходной день…
— Тогда твой рейтинг поднимется до ста процентов… Но ты же не президент…
— Ну, а могу я побыть президентом нашей семьи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99