Расширилась гостиница, родник обнесли оградой, в газетах запестрели объявления. Одним словом, местные жители, как я подозреваю, гребут деньги лопатой.– Это наверняка.– Итак, моя сестра Фанни умирает в возрасте восьмидесяти семи лет, и ее состояние переходит ко мне. Вы, наверное, уже догадались, что я отказалась участвовать в этом дешевом балагане, а тем более наживаться на нем.– Вы решили продать остров?– Вовсе нет. Соберитесь с мыслями, Родерик. У вас ведь когда-то была светлая голова.– Прошу прощения, мисс Эмили, но она и сейчас в добром здравии.Старая леди махнула рукой.– Продать остров – значит нажиться на его дурной славе и открыть этому сумасбродству зеленую улицу. Я же намереваюсь вернуть остров к его прежнему состоянию. Я уже дала указания моим поверенным…– Понимаю. – Аллейн встал и сверху вниз взглянул на свою бывшую наставницу. «Какое поразительное самообладание», – подумал он.– Вы хотите сказать, что в мои восемьдесят три года я не должна пускаться во всякие авантюры. Верно, Родерик?– Я слишком вас боюсь, мисс Эмили, чтобы сказать подобное.– Пустяки! – воскликнула она по-английски. – Уж это вы зря.Он поцеловал ее маленькую сухонькую ручку, как она его когда-то учила.– Рассказывайте мне все без утайки. Итак, что вы собрались предпринять?Мисс Эмили снова перешла на французский.– Все дело сводится к тому, что я хочу восстановить на острове status quo. В конечном итоге сниму ограждение, закрою магазин и выступлю с заявлением, разоблачающим и развенчивающим всю эту затею.– Меня поражает, мисс Эмили, почему вы, собственно говоря, так лютуете? Разумеется, вас отталкивает неизбежная вульгарность, присущая…– И это тоже. Но еще больше – эксплуатация родника в целях наживы. А в основном все дело в том, что мне самой довелось соприкоснуться с этим обманом в лице моей любимой подруги, у которой обнаружили злокачественную опухоль и которую совершенно, да, да, совершенно убедили в том, что она излечится на острове. А дальше было жестокое разочарование, горькая досада и смерть – все это повлияло на меня самым страшным образом. Я скорее сама умру, чем получу малейшую выгоду от еще одной подобной трагедии.– Теперь я вас понял, – кивнул Аллейн после недолгого молчания.– Но не поняли, почему я обратилась за помощью именно квам. Так вот, я написала письмо майору Бэрримору, управляющему гостиницей, в котором сообщила ему о своем решении. А также поставила в известность о намерении посетить остров и посмотреть, каким образом это претворяется в жизнь. К тому же я известила владелицу магазина, некую мисс Элспет Кост, о том, что ей необходимо поразмыслить о своей будущности. Я сообщила ей, что если она не хочет превратить свой магазин в обычное заведение подобного рода, если не перестанет наживаться на роднике и не откажется от этой нелепой затеи с фестивалем, который широко рекламируется в печати, то я даю ей три месяца сроку на свертывание дела.– Майора Бэрримора и мисс Кост, должно быть, всполошили ваши письма.– Судя по всему, до такой степени, что они лишились возможности на них ответить. Письма я отправила неделю назад. И никакого официального уведомления о получении до сих пор не имею.– А неофициальное?– Судите сами.Она вручила ему несколько листков.Их было пять. Взглянув на них, Аллейн подумал: «Не так уж все и просто». Это были разлинованные листки из ученической тетради, на которые наклеили вырезанные из газет буквы. На первом целая вырезка из газеты, с перечислением случаев исцеления родниковой водой. Он узнал по шрифту «Лондон сан». Под вырезкой – предложение из «отдельных слов, тоже позаимствованных из газет. «Угроза закрыть чревата последствиями вас предупредили». На другом коротко: «Осторожно, опасность», на третьем: «Осквернение предотвратим любыми способами», на четвертом: «Жители подготовились вмешательство окажется роковым», и на последнем целая строчка из газеты: «СМЕРТЬ СТАРОЙ ДАМЫ» и дальше из отдельных букв: «Ею можете оказаться ВЫ». – Что ж, занятная коллекция, – отметил Аллейн. – Когда вы их получили?– Они приходили одно за другим в течение последних пяти дней. Первое, вероятно, отправили сразу же по получении моего письма.– Вы сохранили конверты?– Да. На них стоит штемпель Порткарроу.– Можно взглянуть?Она показала ему пять дешевых конвертов. Адрес на них был тоже составлен из газетного шрифта.– Я могу их взять? Вместе с письмами?– Ради бога.– Вы кого-нибудь подозреваете?– Нет, мне некого подозревать.– Кому известен ваш лондонский адрес?– Майору Бэрримору.– Минуточку… «Форекаст-стрит, 37». Все это целиком вырезано из газеты. Шрифт мне незнаком.– Вероятно, это взято из местной газеты. Из того номера, в котором сообщалось о получении мной наследства.– Да. Скорее всего, так оно и есть.Аллейн попросил у мисс Эмили большой конверт и положил в него все письма.– Когда вы туда едете?– В понедельник, – как ни в чем не бывало сказала мисс Эмили. – Это решено.Аллейн сел рядом и взял ее руки в свои.– Моя дорогая мисс Эмили, – начал он. – Пожалуйста, прислушайтесь к тому, что я вам скажу, и, если не возражаете, по-английски.– Разумеется, я вас внимательно выслушаю, раз уж я прибегла к вашему профессиональному мнению. Что касается английского, пусть будет так, коль вы предпочитаете на английском. Enfin, ence moment, on ne donne pas une lecon de francais. В конце концов, сейчас у нас не урок французского языка (фр.)

– Вы правы, у нас скорее урок благоразумного поведения. Мисс Эмили, я ни на секунду не могу представить себе, чтобы эти угрозы кто-нибудь попытался осуществить на деле. Скорее всего, они рассчитаны на то, чтобы вас запугать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52