Куда вы спрятали бельевую проволоку?– Так я вам и сказал. Силой не заставите.– Дело ваше. – Он повернулся к Фоксу. – Посмотрим в сарайчике? Сюда.– Вы здесь держите сети? – любезно поинтересовался Фокс. – Если не возражаете, я хотел бы взглянуть.В сарайчике в беспорядке валялись старые сети, обломки весел, мешки, ящики, всякие инструменты и груды пустых бутылок из-под джина. В дальнем конце двора располагался курятник, а перед ним высилась куча навоза, в которой, похоже, кто-то недавно копался.– Фокс, подайте мне, пожалуйста, вилы, – попросил Аллейн, направляясь к курятнику. Триэрн бросился было за ним, но в последний момент передумал и застыл как вкопанный посреди двора. В этот миг с неба обрушились водяные потоки.Проволока была аккуратно смотана и зарыта в куче навоза. Аллейн сразу же наткнулся на нее.– Вот так, Фокс. Первая ценная находка. – Он протянул ему моток, найденный в навозе, а сам достал из кармана кусочек проволоки, который отрезал от ловушки, и приложил к срезу.– Все ясно, – кивнул Фокс.– Будьте любезны, подите сюда, – окликнул Аллейн Триэрна.Он думал, что Триэрн заартачится, но тот медленно сдвинулся с места – черная статуя, исхлестанная дождем.– В данный момент я не собираюсь вас арестовывать, – сказал ему Аллейн, – но считаю себя обязанным предупредить, что ваше положение серьезно. Совершенно очевидно, проволочку для капкана, обнаруженного два дня назад в папоротниках над родником, отрезали вот от этого мотка. Доказательством послужат снимки и тщательные измерения среза.У Триэрна задвигалась нижняя челюсть, будто он жевал резинку, в горле заклокотало. «Как у зашедшейся в приступе лая собаки», – подумал Аллейн.Наконец Триэрн промямлил:– Дак это же была обычная детская шутка.– Вы так думаете?– Ежели это сделал мой Уолл, я спущу с него шкуру.– На вашем месте, мистер Триэрн, я бы не стал прибегать к новым актам насилия. Да Уолли и не смог бы этого сделать. Искусная работа, к тому же из той самой проволоки, остаток которой вы пытались спрятать. Желаете возразить? Прошу вас.– Чего тут возражать? И чтоб про меня снова записали в протокол! Нет уж, дураков нет. Ладно, а с какого боку это можно прицепить к мисс Кост? Она же ноги протянула, а не та старая карга, верно?Аллейн постарался пропустить эту реплику мимо ушей. В конце концов, он и сам не раз мысленно обзывал мисс Эмили примерно так же.– Значит, вы не верите, что мисс Кост убили из-за того, что приняли за мисс Прайд?– Не верю, мистер. Наоборот, я считаю, что одна дамочка укокошила другую.– А что вы делали сегодня в половине восьмого утра?– Дрых в своей кровати.– И когда встали?– Откуда я знаю? Постойте-ка… Конечно, черт подери! Запамятовал поначалу. Я слышал сквозь сон, как мальчишка шумел и гремел по дому. Он меня и разбудил, а я на него прикрикнул. На часы глянул – пять минут девятого. Растолкал свою старуху, а она у нас соня известная, и велел согреть чайник. Куда там. Она опять словно в яму провалилась. Так что я сам встал и поставил чайник. Потом глянул в окно, а там почти не видать ничего. Льет как из ведра.– Уол был дома?– Да. Сидел себе в уголочке, как обычно, и мурлыкал что-то себе под нос.– Вы никого не видели, когда смотрели в окно?Триэрн ответил не сразу.– Я видел доктора в его катере. Он как раз ехал от Бесси Трэтевей, а она произвела на свет еще одного мальца, чтоб жил да мучился.– Ваши часы идут верно?– Секунда в секунду. А то как же?– Можно на них взглянуть?Он замялся, потом, сопровождаемый Фоксом, нехотя направился к дому и вынес разбитый будильник. Аллейн сверил его со своими часами.– Отстают на шесть минут.– А зачем мне часы? Я выхожу в море и знаю время без них, – сердито огрызнулся Триэрн. – Мы, рыбаки, читаем время по небу и отливам. И плевать я хотел, спешат эти дурацкие часы на шесть минут или же отстают. Глянул из окна, вижу – отлив, а я знаю, когда он начинается, и, если эта дамочка преставилась как раз тогда, когда я из окна глядел, значит преставилась она в самый что ни на есть отлив, вот и делу конец.– Триэрн, как же так получается? Миссис Трэтевей родила ребенка в половине восьмого, а доктор говорит, что уже через десять минут после родов был на своем катере. На целых полчаса не сходится.Наступило долгое молчание, после которого Триэрн разразился бессвязным потоком проклятий и угроз. Выходит, он врун? Да еще ни одна душа не называла безнаказанно его, Джеймса Триэрна, вруном. И если ему не верят, зачем тогда спрашивать у него? И без того в поселке о нем судачат. Ясное дело – завидуют. Порастратив свой пыл, Триэрн затянул обычное нытье. Потом сказал, что любой человек может оступиться.Тут на свет божий выползла его супруга, похлопала глазами, стоя в дверях, и удалилась, повинуясь властному оклику повелителя. Из дома доносилось гиканье, бормотание и хохот. Очевидно, Уолли наслаждался телевизионной передачей.– Эй ты! Уол! – вдруг крикнул Триэрн. – Живо сюда! Сейчас же!Уолли бочком, словно испуганный краб, выполз на заднее крылечко и, увидев Аллейна, улыбнулся ему.Отец схватил его за руку. Уолли захныкал.– Ну-ка выкладывай правду. Ты кидался в нее большими камнями?– Нет, не кидал я.– Вот так-то. И никогда не кидай. Скажи громче, чтоб слышали эти начальники. Дай честное слово, что не кидался большими камнями, не то шкуру спущу за вранье.– Честное слово, не кидался большими камнями, только мелкими камушками, – дрожа, твердил Уолли. – Как ты меня учил.– Вот так-то! – свирепо рявкнул папаша. – Пошел в дом!Уолли удалился.– Вы с мальчиком потише, – предупредил Аллейн. – Бьете его?– Руки на него сроду не поднял, мистер. Просто такая манера разговаривать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52