Неужто колдун страшнее льва?
Конан сам мало верил в то, что говорил. Но по крайней мере, бамула, похоже, подбодрила его краткая речь. Они начали взбираться по утесу ко входу в пещеру, которую показала им Скира, добавив, что теперь здесь будет их жилье.
Конан и Скира влезли последними. Они постояли бок о бок, глядя на лес, который, будто изумрудное море, разбивался у подножья утеса, где жил в своей загадочной пещере колдун. Конан прекрасно понимал, что сейчас за ним наблюдает множество пиктских глаз, как, впрочем, и в течение двух дней марша.
Похоже, в утверждениях Скиры о том, что, дескать, у нее и отца мир с кланом Совы, имелась толика правды. Будь это не так, в течение двух дней у враждебно настроенного племени было бы немало возможностей уничтожить всех бамула до единого, да и Конана вместе с ними. Но хотя черные глаза глядели из-за деревьев и из-под кустов, ни одна стрела, ни одно копье не полетело в отряд Конана, не раздался ни один военный клич. Не застучал вдали ни один барабан, передающий весть о приближении легкой для пиктов добычи.
Будто отвечая на невысказанные мысли Конана, где-то вдали тотчас же застучали барабаны, едва слышные даже для чутких ушей киммерийца, обладавшего острым, как у рыси, слухом. Скира вздрогнула. Без всякой задней мысли Конан обнял ее. Она снова вздрогнула, но не сбросила его руку, а через несколько секунд и вовсе расслабилась.
— Трудно, — сказала она, — трудно не слышать эти барабаны и не бояться их. Всю мою юность этот звук означал одно: нужно опрометью бежать к лошадям, если они имеются, грузить на них все пожитки и уносить ноги как можно быстрее. Я не помню такого времени, чтобы поблизости не было пиктов.
— А что такого изобрел твой отец, что позволяет ему удерживать пиктов на расстоянии? — спросил Конан. — Или это секрет?
— Секрет. Он не делится со мной всем, что знает. Более того, ему вряд ли понравилось бы, если я без его разрешения поделилась бы с тобой даже теми немногими знаниями, которыми обладаю.
Киммериец подумал, как все-таки тяжело приходится колдуну. Впрочем, это забота колдуна. Конан, в конце концов, хвала Крому, не его сын! Оброненные Скирой слова снова возбудили в нем заснувшие было подозрения. До недавнего времени, прежде чем отряд Конана вошел во владения ее отца, Скира была достаточно откровенна. Скрывает ли она что-нибудь, чтобы удержать отряд?
Однако было ясно, что именно во владениях колдуна начинается для бамула самая короткая дорога домой. А пара десятков сильных и воинственных парней даже у могущественного колдуна могут отбить всякое желание предать их. Им-то терять нечего. Самое худшее, что с ними может случиться, это смерть среди завывающих пиктских орд.
— Чем больше я буду знать, тем счастливее буду, — только и сказал Конан. — А чем счастливее буду я, тем счастливее будут и бамула. Они надеются найти здесь дорогу домой. А если не найдут, то очень здорово рассердятся. Твой отец, возможно, и могущественный волшебник. Но все его волшебство вполне может быть уравновешено силой двадцати разъяренных воинов.
— Я молюсь Митре, чтобы ничего подобного не случилось, — сказала Скира. Она стала подниматься вверх по лестнице и скоро исчезла из виду.
Конан посмотрел ей вслед, а потом бросил взгляд на орла, который кружил на западе, кроваво-красный в лучах заходящего солнца. Киммериец не стал задерживаться внизу. Здешняя земля достаточно негостеприимна и днем, ну а ночью Конану понадобятся все его варварские звериные инстинкты, чтобы определить, не подкрадывается ли к нему Зло.
Впрочем, ночью даже пещера колдуна не намного лучше, чем пиктские чащобы.
Солнце скрылось за холмами на западе. Только звезды и народившаяся недавно луна проливали на землю слабый свет. Они — да еще костры.
Темнота была на руку твари, которая привыкла охотиться во мраке. Хакан был послан шаманом клана Совы, чтобы проследить за отрядом демонолюдей, направляющихся к скалистому жилищу белого шамана. Хакан был подобен человеку, но зарос волосами, как обезьяна, и силу имел, точно горилла. Этой силы было достаточно, чтобы переломить человека пополам с той же легкостью, с какой мальчик переламывает соломинку.
Впрочем, сегодня у Хакана не было приказа убивать. По крайней мере, сегодня ночью. Он должен был проследить за отрядом, подняться повыше к пещере и спрятаться, если найдет подходящее укрытие. А все, что он увидит, услышит, унюхает, шаман Ита Йараг вытащит из его мозгов с помощью магии.
А когда Ита Йараг сделает это, клан Совы узнает побольше о маге, которого они взялись защищать и который им служит. Может быть, даже удастся узнать, собирается ли и дальше белый шаман служить им, или же приход демонолюдей означает, что он обзавелся новыми друзьями.
А если так, то у клана еще есть время захватить пещеру, принести белого шамана в жертву по старому способу, а дочку его пустить по кругу среди вождей клана Совы, после чего передать ее дружественным кланам, таким как клан Рыси и клан Орла.
Весна кончилась; наступило долгожданное лето. В лесу начали наливаться ягоды. Ручьи после весеннего разлива вошли в свои берега. Охотиться — одно удовольствие. Пикты были сыты и миролюбивы настолько, насколько вообще возможно требовать миролюбия от этого дикого народа.
Конан и бамула были довольны спокойствием пиктов и совершенно не горели желанием раздражать их. Если, конечно, не считать тех дикарей, на которых они ходили походами на восток и на юг. Эти вылазки были достаточно удачными во многом благодаря тому, что склады Лизениуса снабдили его новую «гвардию» всем необходимым.
Самого колдуна они видели редко, что лично Конану не очень нравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90