— Мы полагаем, — произнес он, — что это особенно чистый образчик. И есть веские научные основания считать, — объяснял он тоном проповедника, — что не сам наркотик, а примеси, так часто присутствующие в нем по вине небрежных производителей, ответственны за плачевные последствия, иногда наблюдаемые в людях, которые принимают его по уважительным или каким-либо другим причинам.
Сказать, что я был потрясен, будет грубым преуменьшением. Мое изумление помешало мне на мгновение осознать, что мое сердце забилось учащенно внутри при виде наркотика.
— Мне действительно важна ваша точка зрения, как знатока, — объяснил Платт.
Голос его почему-то дрожал, как если бы он продолжал сдерживать себя каким-то невероятным усилием воли.
Я что-то утвердительно пробормотал.
— Все-таки, Мистер Платт, — молвил я, наконец, — я полагал, что вы озабочены в том, чтобы искоренить употребление наркотика целиком и полностью. Я думал, что это именно вашим старанием, главным образом, через Парламент протащили Дьявольский Закон о Наркотиках.
— Невежество, чистое невежество, мой дорогой Сэр Питер, — вскричал он. — Мы живем и учимся, учимся и живем. Если кокаин используют умеренно, то он несомненно полезен. Стимулятор, без сомнения скажете вы. И все стимуляторы могут быть безусловно опасны. Но, я опасаюсь, что люди будут все равно принимать их, и бесспорно самое мудрое решение — предоставить в их распоряжение продукт, приносящий наименьший вред.
Пока Платт говорил, он продолжал нервно трясти бутылочкой у меня под носом, словно опасался прямо дать мне ее в руки. И тут я осознал, как отчаянно ему хочется.
— Ну, разумеется, Мистер Платт, — ответил я, уловив суть вопроса. — Я буду только рад высказать вам свое мнение, если, конечно, оно представляет для вас ценность.
Я не смог скрыть лихорадочного нетерпения, с которым отсыпал дозу. Моя попытка употребить ее со скептическим видом не убедила бы и ребенка: даже он бы заметил, что я трепетал, телом и душой, от нестерпимой жажды отправить вещество в мое тело после столь долгого воздержания.
Время очистило мой организм. Кокаин нашел дом «пустым, выметенным и украшенным»; и семь дьяволов устремились в меня вместо одного извергнутого. Мое недомогание исчезло как облако, подхваченное ветром перед солнечным ликом. Я стал физически бодрым, таким, каким не был в течение многих месяцев. И преисполнился необычайной самоуверенности. Мои колебания исчезли. Я любовался утонченным опьянением от осознания вернувшейся ко мне богоподобности.
— Должен признать, что по моему мнению это превосходный продукт, — произнес я с высокомерным спокойствием, в то время как кровь звенела у меня в ушах.
Я протянул назад бутылочку.
— Возьмите ее, я доверяю ее вам, мой Дорогой Сэр Питер, — с энтузиазмом воскликнул Платт. — Человек никогда не знает, когда ему вдруг срочно понадобится лекарство.
Меня сотрясали раскаты внутреннего хохота. Я не мог усмотреть в этом никакой шутки, но все же эта была самая большая шутка в мире.
— Вы действительно ужасно добры, мой дорогой Мистер Платт, — сказал я елейным тоном, чувствуя, что мне отдали ведущую роль в какой-то потрясающей комедии.
— Я беру на себя всю полноту ответственности, — отозвался мой гость. — Вы не можете себе и представить, как ваше благожелательное одобрение успокоило меня.
Я принял еще одну понюшку, почти теряя сознание от невыразимого экстаза. Я заткнул пробкой бутылочку и положил ее к себе в карман, рассыпаясь перед Платтом в благодарностях.
— Я не могу даже вообразить, что вас могло что-то волновать, — продолжил я с ноткой иронии, которая была, тем не менее, абсолютно приветливой. Я был другом всем в этом мире. — Если бы только нашелся человек, у которого нет претензий к Творцу, то это, разумеется, Джейбз Платт.
— Ах, совесть, совесть, — вздохнул он. — Вы не имеете представления, Сэр Питер, как она замучила меня за последнее время. Моральная ответственность, ужасная моральная ответственность.
— Как бы то ни было, — заметил я, — вы именно тот самый человек, который может взять ее на себя.
— Ну, — протянул он, — я полагаю, что могу сказать без хвастовства, я никогда не пытался увильнуть от нее. Ваше одобрение освободило меня от последних остатков колебаний. Должен объяснить вам, мой дорогой Сэр Питер, что я всегда был бедным человеком. Служение человечеству требует многих жертв от его поборников, и, заверяю вас, что в этой бутылочке заключается не только, как я сейчас абсолютно уверен, спасение человечества от одной из самых зловещих опасностей, но и огромное состояние.
Он подался вперед и постучал по моему колену указательным пальцем.
— Огромное состояние, — повторил он благоговейно. И затем, понизив свой голос еще больше. — Его хватит на нас двоих.
— Как, разве я могу стать компаньоном? — спросил я в удивлении, в то время, как нервная дрожь алчности уже щекотала струны моего сердца.
Я прикинул, что тем или иным образом я проделал до неприятности огромную дыру в моем капитале. Лишь два дня назад я получил довольно раздраженное письмо от мистера Вульфа на этот предмет. И если речь идет о том, чтобы добыть огромное состояние, то это дело по мне.
Джейбз Платт придвинул свой стул ближе к моему, и начал говорить спокойным, убедительным голосом.
— Именно так, мой дорогой Сэр Питер. Пути Провидения безусловно неисповедимы. Прямо перед тем, как приняли мой Закон, я инвестировал то небольшое состояние, которым обладал, в кокаиновую фабрику в Швейцарии, с намерением положить конец ее нечестивой деятельности. И сейчас перед вами пример того, на что я могу только ссылаться с почтительным благоговением, как на Перст Указующий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118