И вы сможете с ней поговорить.— В этом нет необходимости, — вмешался Фредерике. Его тон был холоднее обычного, и я посмотрел на него с некоторым удивлением, заметив, что он относится к капитану Йонкеру с неприкрытой антипатией.— Доктор Камерон лучше знает, что делать в данной ситуации, — добавил он и повернулся ко мне:— Вы с ней говорили?— Я позвал ее по имени три или четыре раза, и спросил, не хочет ли она выйти. Ответа я не получил.Йонкер, чьи планы были нарушены из-за сидящей в шкафу девушки, протиснулся между мной и Фредериксом:— А что насчет другого?— Исчез, — ответил я и рассказал о том, что обнаружил в комнате Файка.Йонкер был доволен: с этой ситуацией он был знаком.— Птичка упорхнула, а? Равносильно признанию своей вины, как вы считаете?Ответил ему Фредерике:— Совсем нет. Файк — алкоголик с большим стажем. После эмоционального потрясения он обычно снова тянется к бутылке. Вы найдете его в ближайшем баре.— И все же он может оказаться преступником.— У Николаев Файка, — презрительно сказал Фредерике, — недостаточно крепкие нервы даже для того, чтобы поставить мышеловку. Он не тот, кто вам нужен, если вы действительно ищете того, кто совершил преступление.— Конечно, мы ищем преступника. — Йонкер действительно ничего не понял. — Для чего еще мне тут быть?Он на самом деле не понял скрытого обвинения Фредерикса, что он хочет засадить первого же подвернувшегося под руку подозреваемого, и мне стало интересно, повторит ли Фредерике эту мысль в более ясных выражениях.Не повторил — просто пожал плечами и отвернулся, а потом подошел к доктору Камерону. Они пошептались, стоя у дверцы шкафа, затем Фредерике снова повернулся к Йонкеру и сказал:— Доктору Камерону нужно поговорить с молодой леди наедине.— Я могу оставить здесь кого-нибудь из охраны, — предложил Йонкер, — если вы считаете, что так будет лучше.— Так будет хуже, — возразил Фредерике. — В этом шкафу всего лишь испуганная девушка, а не сбежавший из зоопарка тигр.Йонкеру не хотелось уходить, но тут его взгляд упал на меня, и он загорелся новой идеей:— Хорошо. Ну а мы, Тобин, тем временем постараемся узнать друг друга получше. Пойдемте-ка.Мы все вышли из комнаты, за исключением доктора Камерона, который остался стоять у дверцы шкафа, мягко беседуя с сидящей на полу девушкой. Йонкер, Фредерике, двое полицейских и я пошли к главной лестнице и спустились на первый этаж, где Фредерике сказал:— Я вам нужен?— В ближайшее время не нужны. — Было очевидно, что Йонкеру Фредерике нравился не больше, чем он сам нравился Фредериксу, но Йонкер пока не решил, слабый Фредерике противник или нет. — Где вас искать на тот случай, если понадобитесь?— В столовой.Йонкера это не очень-то устраивало. Ему не хотелось, чтобы Фредерике общался с подозреваемыми, я это видел по его глазам и по тому, как он дернул головой. Но он не мог придумать никакого законного возражения, поэтому только неуклюже пожал плечами и сказал мне:— Идемте, Тобин.Он привел меня в кабинет доктора Камерона, за дверью которого ждали двое полицейских в форме. Мы с Йонкером вошли в кабинет, и он указал мне на стул напротив письменного стола:— Сядьте здесь.Я так и сделал, а он занял место за столом. Опершись локтями о журнал регистрации, он наклонился вперед и произнес:— Расскажите мне обо всем.Я поведал ему уже известную историю, и он выслушал ее, не перебивая. Он был не слишком умен, но и дураком он тоже не был, и я знал, что он проверяет в уме каждую деталь моего рассказа, выискивая слабые места, несоответствия и намеки на ложь.Мне не хотелось лгать. Моя выучка, прошлое и склонности характера — все восставало против этого. К тому же я слишком долго служил в полиции, чтобы чувствовать себя уютно, выступая против полицейского. Поэтому мне все время приходилось напоминать себе, что это за человек и каков будет результат, если я расскажу ему правду.Когда я закончил, он посидел несколько секунд, молча меня изучая, а потом произнес:— Все это я проверю, как вы понимаете.— Разумеется.— Расскажете мне сами, за что вас выгнали, или предпочитаете, чтобы я получил информацию из Нью-Йорка?— Предпочитаю последнее.Он скупо улыбнулся, словно оба мы были падшими ангелами, и сказал:— Тяжелый случай, да? Перевернул всю вашу жизнь?— Да.— Думали, это вам поможет? — Он кивнул головой на стену, подразумевая не просто комнату, в которой мы находились, а все здание. — Запретесь здесь с кучей чокнутых и это снова поставит вас на ноги?— Они не чокнутые.— Слушайте больше вашего доктора Камерона. Они с приветом, это уж точно. — Он кивнул, словно соглашаясь сам с собой. — А что у вас с рукой?— Я упал с лестницы в первый же день, как приехал в “Мидуэй”.— Упали или вас столкнули?— Упал. Насколько мне известно, я был один.— Знаете, мы тут имеем дело с убийством, — заявил он. — Доски на площадке пожарной лестницы были подпилены.— Я предполагал, что может обнаружиться что-нибудь в этом роде.— Здесь произошло много несчастных случаев. Двое ненормальных сейчас лежат в больнице.— Знаю. Одна из них разбилась только вчера.— Разбила голову. — Он захихикал. — Думаете, это причинит ей какие-то неудобства? Удар по голове. — Он откинулся в кресле и спросил:— Тобин, вы ведь были полицейским в большом городе. Как это может быть, что вы ничего не соображаете?Я не понял, что он имеет в виду, и это парализовало меня. Я был уязвим сразу с нескольких сторон, и просто не знал, какой ответ безопасен, поэтому все, что я мог сделать, — это посмотреть на него удивленными глазами и сказать:— Не соображаю? Я? Не понимаю, что вы имеете в виду.— Я имею в виду то, что здесь произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55