Тогда нам придется действовать так же быстро и решительно, как и преступнику.
Телефон спортивного отдела начал звонить именно в ту минуту, когда я спускался из бара, где только что пообедал. Я узнал голос Пьера Бертрикса.
— Он получил письмо с почтой в половине двенадцатого. Никакой видимой реакции. Ремонтирует бак для дождевой воды возле своего дома. Как всегда, ходил пить аперитив в «Пти-Лидо»; никуда не звонил...
— А откуда вы знаете, что он не звонил?
— На острове всего пять абонентов. Разумеется, с сегодняшнего дня номера прослушиваются. У него сейчас обедает наш человек.
— Ну и что дальше?
— Ничего. Ждем. Не отлучайтесь из редакции. Я буду держать вас в курсе дел.
Бертрикс повесил трубку. «Ходил пить аперитив в «Пти-Лидо»... Не звонил...» А может, ему и не надо было звонить? Я хорошо понимал, что теперь за всеми, с кем разговаривал Сюрло, будут тоже следить. Только бы Лидия... Нет, это невозможно.
Утром, уходя из дому, я ничего не заметил: ни незнакомцев, которые бы лениво разгуливали по острову,— хотя, действительно, они были бы слишком заметны в нашей глуши! — ни рабочих, которые прикидывались бы, что чинят кабель или трубу неподалеку от дома Сюрло. Но факт остается фактом, за домом Сюрло наблюдали. Что ни говори, Пьер Бертрикс — знаток дела. И у меня было впечатление, что бой начался. Его тон, приказание не покидать редакцию, быть готовым приехать, как только меня позовут... Насколько я понимал, сам он тоже не выходил из своего агентства.
Работы у меня хватало. Карточки, каталоги. Товарищи часто по-доброму высмеивали меня за любовь к классификации и архивам: «библиотекарь Норрей». Только после какого-нибудь матча, или когда по какой-либо причине нужно было немедленно дать в газету статью о той или другой команде, или о каком-то чемпионе, «библиотекарь Норрей» становился «парнем что надо» — выражение с двойным содержанием, так как в это время я действительно без лишних усилий давал сведения, о которых меня просили. Я совсем не хвастаюсь этими скромными привычками. Мою профессиональную гордость составляют
прогнозы, которые потом подтверждаются событиями (особенно что касается тенниса или бокса), или небольшая статья-портрет кого-то из фаворитов или интересного дебютанта.
Пять часов пополудни. От Бертрикса ничего. Я начал сортировать фотографии. Инертность Сюрло становилась странной. Во всяком случае, достойной сожаления, учитывая мои планы. После некоторых колебаний я решил сам набрать номер Бертрикса.
— Нет, по-прежнему ничего. Теперь вполне вероятно, что он решил дождаться ночи. Я об этом подумал, когда оставил ему сутки. Никуда не уходите. Что бы там ни было, я вам позвоню в восемь. Но надеюсь, что до этого времени...
В спортивном отделе горят яркие лампы, в нем хорошо протопили. На Тополином острове холодно и уже темно, поднимается туман. Что покажется из этого тумана? Нужно, чтобы Сюрло решился на какой-то поступок...
Нет, Сюрло не решался. В восемь я как раз ужинал в баре, когда мне позвонил Бертрикс.
— Ничего. С обеда он сидит дома. Снова ходил пить аперитив и только что вернулся. Не отчаивайтесь, у нас впереди целая ночь. Вот что я вам предлагаю. Побудьте в редакции до десяти и приезжайте сюда. Дверь будет открыта, поднимайтесь прямо ко мне в кабинет. Постарайтесь не задерживаться по дороге между редакцией и моей конторой. До встречи.
В десять снова ничего. Я вышел из спортивной редакции и зашел в гараж за машиной. Если этой ночью будет горячо, Комб не сможет упрекнуть меня в том, что я чего-то не предусмотрел. Через несколько минут я был у Бертрикса. Он спокойно покупивал трубку, сидя, как буржуа, с книгой на коленях перед большим электрообогревателем.
— Сюрло только что лег спать,- сообщил он мне.— Во всяком случае, он запер двери, и сейчас у него не светится. Не думаю, чтобы он мог выйти из дому или кто-то мог зайти к нему незамеченным. Конечно мне больше пришлась бы по душе полная луна, чем туман. Но нужно делать свое дело, как говорят в народе.
— И много ли ангелов-хранителей у Сюрло?
— Достаточно. К тому же не забудьте, что сейчас условия совсем иные, чем в ту трагическую ночь. На этот раз мы следим не за зарослями, а за конкретным человеком, а точнее за подступами к конкретному дому. Так удобнее.
— Я только что думал об этом: а вас не удивляет, что Сюрло сегодня после обеда не ходил на работу?
— В Берси? Он туда ходит не чаще, чем дважды-трижды в неделю; вполне достаточно, чтобы урвать свой кусок от убогого черного рынка, который заменил людям нормальную работу. Нет, в том, что он остался дома, нет ничего странного.
— Хорошо. А что теперь делать мне? Пьер Бертрикс уселся за стол.
— У вас есть машина? Тогда нет никакой необходимости в том, чтобы вы оставались здесь на ночь. Я даже хотел бы, чтобы вы вернулись домой, как обычно. Не бойтесь зажигать у себя свет. И спокойно ложитесь спать.
— А если что-то случится этой ночью?
— Без вас не обойдемся.
— Нужно, чтобы меня предупредили.
— Не беспокойтесь, я об этом подумал. После того, как выключите свет, откройте окно вашего кабинета, то, которое вы открывали, когда стреляли в вашего мнимого злоумышленника. На этот раз под вашими окнами действительно будет человек, которому вы отдадите свои ключи. Таким образом, он сможет в любую минуту вас разбудить с наименьшими затратами времени. Раздеваться полностью, конечно, не стоит...
— Человек под моим окном? И я должен ему бросить свои ключи?
— Бросить либо передать в руки, это вы уже решите сами. Я думаю, нет необходимости напоминать вам, чтобы вы не поднимали лишнего шума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61