! Я к тебе как к человеку, а ты про Иванова?..— Но я думал... Она говорила, не для печати...— Это ты завтра в министерстве расскажешь. Сам расскажешь. Я за тебя отдуваться не намерен.И еще куча звонков от неизвестных, но очень напористых граждан, которые узнали номер его телефона в редакции и просили помочь в расследовании запутанных дел и в розыске пропавших родственников, потому что на письма, направленные по адресу Бейкер-Стрит, им почему-то не отвечают, а в статье сказано, что в России Шерлока Холмса замещает он.Господи боже ты мой!.. Это же надо так вляпаться! По самую... кокарду!..И все из-за этой журналистки...И еще из-за Иванова!.. Опять из-за Иванова! И тогда, и теперь!..Все из-за него! Всегда из-за него! Всю жизнь из-за него!..Черт его побери, этого Иванова!.. Глава 5 Урки газет не читают, но газеты пользуют и поэтому это интервью не пропустили.— Гля, это же про нашего мочилу!— Где? Про какого мочилу?— Ну, про того, что наших братанов в Федоровке голыми руками положил.— Ну-ка, ну-ка дай... Точно, он! Надо Папе показать!..Папа прочитал статью от первой до последней буквы. Точно, он! Пять жмуров на Агрономической, четыре на Северной, четырнадцать в Федоровке... Он!Правда, в статье ничего не говорилось о бабках в швейцарских банках. Только о трупах.Папа перечитал интервью еще раз и помрачнел.Выходит, жив Иванов. Положил кучу народа, хапнул чужие бабки и залег где-нибудь на дно в солнечной Ямайке! Падла!Успокаивало единственное, что не одного только Папу сделал Иванов, а всех сделал. Всех! И ментов тоже. Видно, сильно он их допек, раз они в газетках жалобы тискают.Папа поймал себя на том, что на этот раз держит сторону ментов. Может быть, первый раз в жизни! И жалеет, что они упустили этого Иванова.Хреново работают нынешние следаки. Те, что были раньше, вцеплялись в шкуру, что твои бульдоги, — не оторвешь. Ни хрена не боялись — перли буром на перья и стволы с одним наганом. А эти... Эти чуть что, ОМОН вызывают и, сидя в машинах, ждут, когда братву мордой в асфальт ткнут. Куда им с Ивановым справиться.Папа повздыхал по романтическому воровскому прошлому и вызвал одного из своих многочисленных “шестерок”.— Соберешь мне газеты, где писали про мочилу. Все газеты до одной!Шестерка кивнул.— И приготовишь к вечеру машину.— “Шестисотый”?— Нет, “шестисотый” не надо. “Волгу”.На “Волге” Папа ездил только на встречи со своими ментовскими приятелями. И что поразительно, это никого не настораживало. Это раньше вора, замеченного в связях с ментами, посчитали бы ссучившимся, собрали по этому поводу сход и осудили. А теперь всякий уважающий себя авторитет имел на прикорме кого-нибудь из ментовских и не считал зазорным сесть с ним за один стол.— Бросишь в багажник коньяк, водку и что-нибудь из закуски. И телок подготовь.— Сделаем в лучшем виде, Папа... Вечером Папа сел на заднее сиденье потрепанной черной “Волги” и коротко приказал:— На ментовский стадион.Через полчаса “Волга” притормозила перед въездом в спорткомплекс “Динамо”. Охранник проверил прилепленный к лобовому стеклу пропуск. Шлагбаум пошел вверх.— Куда дальше? — спросил водитель.Папа кивнул налево.Возле служебного входа в административный корпус машина остановилась. Но Папа из нее не вышел, Папа ждал. Пока с крыльца не бросился вниз с распростертыми объятиями директор спорткомплекса.— Рад, очень рад... — тараторил директор, распахивая дверцу и обхаживая Папу. Которого знал не как Папу, а как щедрого спонсора спортобщества “Динамо”. — Вы уже слышали? Ваши на России “бронзу” взяли!Папа неопределенно кивнул.— Самохину внеочередное звание присвоили. Майора!Папа снова кивнул. Что можно было истолковать как радость. Хотя куда больше обрадовался бы, узнав, что субсидируемая им команда ватерполистов в полном составе во главе с новоиспеченным майором утонула в динамовском бассейне.— Теперь появляется шанс пробиться на Европу...Достал...На втором этаже можно было повернуть направо. Или налево.— Вы к нам по делу или размяться?— Размяться, пожалуй...Папа повернул направо в раздевалку. Где открыл свой шкафчик и снял с плечиков спортивную майку с большой прописной буквой “Д” на спине и груди и вытащил белые шорты и кроссовки. Если бы его в кроссовках и динамовской майке увидели его “шестерки”, у них бы зенки из орбит повыскакивали! А если бы они знали, что он вытащит из стоящей в шкафу спортивной сумки!..Из стоящей в шкафу сумки Папа достал теннисную ракетку. Зажав которую под мышкой, пошел на корт.Папа не играл в теннис. Негоже авторитетному вору скакать прилюдно в трусах, словно какому-нибудь сопливому пионеру. Но Папа состоял членом теннисного клуба и на этом основании присутствовал на тренировках и играх. Не на всех. Но в обязательном порядке на “генеральских турнирах”. Генеральских — это когда мячиком через сетку перебрасывались высокопоставленные милицейские чиновники. И даже будучи динамовским меценатом учреждал поощрительные призы.— Физкультпривет.— Аналогично!..Папа сел на скамейку и стал наблюдать за игрой.Сегодня выясняла отношения очень сильная, хотя почти не умеющая играть в теннис пара — начальник ХОЗУ Генеральной прокуратуры с заместителем министра внутренних дел.Толстые дядьки, тяжело топоча, бегали по корту, пытаясь успеть за ускользающим мячиком. Их подбадривали криками немногочисленные, потому что равные им рангом, зрители.Уф-ф...Обессиленные игроки рухнули на скамейки, промакивая пот с лысин махровыми полотенцами.Папа выставил приз — пол-ящика марочного, по полутысяче долларов бутылка, коньяка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98