— Она же знает, что ты плаваешь как бог, — улыбнулся Сережа.
— Ну тогда скажи… — Гарик постучал себя кулаком по лбу, стараясь придумать что-нибудь получше. — Скажи, что на меня Михайло Иванович Топтыгин напал…
— Медведей тут нет, — заметил Сережа. — И потом они первыми не нападают на людей. Сорока говорил…
— Скажи, что я на медведя напал… — усмехнулся Гарик.
— Я скажу, да она не поверит.
— Понимаешь, дружище, мне надо с ней серьезно поговорить, а ее никак из дома не выманить, — вздохнул Гарик. — Затеяли эту дурацкую уборку!
— Ну, в доме тоже нужно иногда убирать, — степенно сказал Сережа.
— Именно сейчас!
— Суббота — такой уж день…
Гарик резко повернулся и посмотрел на него:
— Ты что надо мной издеваешься?
— С какой стати? — пожал плечами Сережа.
— У меня такое ощущение, что все ополчились против меня, — примирительно заметил он.
Сережа промолчал. Гарик отвернулся и стал смотреть на остров. Даже глаза прищурил. Но Сережа знал, что он ничего не видит, потому что смотрит не на остров, а в самого себя. Когда люди пытаются заглянуть себе в душу, у них всегда такие глаза, отсутствующие…
Сережа понимал Гарика. У него у самого тоже не все благополучно с Лючией Борзых. За неделю до отъезда из Ленинграда они вместе отправились в театр. Лючия на этот раз сама достала билеты и пригласила его. Сереже больше нравилось кино, но он, конечно, и не подумал отказаться. С радостью пошел. В Пушкинском театре шли «Мертвые души» Гоголя. Спектакль назывался почему-то по-другому. Сережа забыл уже как. В главной роли был Игорь Горбачев (он всегда Сереже нравился), роль Собакевича исполнял Юрий Толубеев. Спектакль шел почти три с половиной часа, и под конец Сережа утомился. В антрактах они бродили по фойе вместе со всеми, затем заглянули в буфет и выпили по бутылке ситро. Сережа было потянулся к вазе за плиткой шоколада, но спохватился, что денег-то в кармане всего один рубль.
Лючия, кажется, заметила это его движение, но ничего не сказала, хотя в глазах ее промелькнуло что-то похожее ни скрытую насмешку.
Лючия была в длинном платье, она казалась совсем взрослой, и парни обращали на нее внимание, что раздражило Сережу. А когда Лючия, оставив его у колонны, подошла к какой-то громкоголосой компании, он совсем расстроился. Мелькнула даже мысль вообще уйти из театра. Пусть милуется со своими знакомыми. На лице улыбка, словами так н сыплет… Лючия почему-то его не представила им. Наверное, постеснялась сказать, что пришла со школьником в театр. Пока болтала в фойе, на него ни разу не взглянула, будто его и не было тут.
В общем, настроение у Сережи совсем испортилось, и он просидел последнее действие, даже не вникая в смысл реплик артистов. Когда они вышли на улицу, Лючия спросила, понравился ли ему спектакль. И хотя спектакль понравился, Сережа из чувства противоречия заявил, что это сплошная ерунда, скучища и все такое. И прибавил, что от этой инсценировки Гоголем и не пахнет.
Он не ожидал, что Лючия так сильно оскорбится. Она обозвала его невеждой и сказала, что никогда больше с ним в театр не пойдет. На что Сережа язвительно заметил, что его дело не в партере с заядлой театралкой сидеть, а в очередях стоять за билетами… «Ты еще попрекаешь меня этим? — еще больше возмутилась Лючия. — Правильно мне говорили девочки, что дружить со школьниками — последнее дело… Был бы ты мужчиной, никогда бы такое не сказал!» — «Ну и катись к своим мужчинам! — вспылил и Сережа, заметивший, что ее знакомые остановились неподалеку и наблюдают за ними. — Вон они тебя ждут».
Лючия и в самом деле повернулась и подошла к ним. Не оглядываясь, Сережа почти побежал к автобусной остановке, но потом вспомнил, что на него наверняка смотрят, и замедлил шаги… Он все еще надеялся, что Лючия догонит его. Пропустил два автобуса, но она так и не появилась на остановке. По-видимому, ее знакомые поймали такси и она укатила вместе с ними.
За день перед отъездом сюда Сережа позвонил ей. Лючия — вот и пойми после этого девчонок! — разговаривала с ним как обычно, удивлялась, что его «уже целую вечность» не видно в спортивном зале, и вообще она скучает… Сережа предложил встретиться у кафе «Буратино». Лючия сразу согласилась и, против обыкновения, пришла без опоздания, так что Сереже даже не пришлось шататься по улице Восстания и изучать витрину крошечного кинотеатра «Луч».
Была она оживленна, искренне обрадовалась встрече, болтала без умолку. Зашли в мороженицу и съели по три порции мороженого с малиновым сиропом. Потом отправились в Таврический сад и гуляли до вечера. Высоченная белокурая Лючия была совсем не такой манерной, как в театре. Ни он, ни она ни разу не вспомнили о том злополучном походе в Пушкинский. Дожидаясь ее у «Буратино» (Сережа на свидания являлся за полчаса), он думал, что это их последняя встреча, а получилось все наоборот. Лючия была приветлива и на редкость предупредительна. Позавидовала, что он уезжает на все каникулы в деревню, а вот она через полмесяца уедет в летний спортивный лагерь, где опять бесконечные тренировки, игры, встречи, товарищеские матчи… И даже с грустью сказала, что ей было бы веселее, если бы они были в одной команде…
Сережа хотел сказать, что они быстро поссорились бы, но, взглянув в ее прозрачные, с легкой дымкой печали глаза, промолчал. Уже прощаясь возле ее дома, он спросил про тех… что ждали се у Пушкинского театра.
Лючин взяла его за руку и, глядя в глаза, уверила, что все это ерунда. Тот высокий (признаться, Сережа никого из них толком не разглядел) стал ухаживать за ней, он тоже баскетболист… В общем, он оказался нахалом и грубияном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110