И одеты они не как туристы, а как две модницы, собравшиеся на танцы. Как-то не вписывается эта парочка в приозерный пейзаж.
Близнецы подошли к лодке и заговорили с Сорокой.
— Украдите нас, пожалуйста, отсюда, — оглянувшись на Глеба и Бориса, присевших у костра, тихонько произнесла Оля.
— Нам здесь надоело, — так же тихо прибавила Аня. — Этот Глеб…
— Он все время пристает, — продолжала Оля. — То ко мне, то к Ане.
— Прикидывается, будто не различает нас, — заметила Аня.
— На самом деле это только с самого начала трудно, — сказала Оля. — А потом нас легко отличить друг от друга.
— Мы совершенно разные, — серьезно сообщила Аня.
Сорока улыбнулся. Как и там, на станции техобслуживания, он подумал, что они, должно быть, неплохие девчонки. Но так уж жизнь распорядилась, что им приходится все время дополнять друг друга.
— Чего ты все время улыбаешься? — спросила Оля.
— Смеется над нами, — сказала Аня, впрочем, ничуть не обидевшись. Они, похоже, вообще не умели обижаться.
— Я уже вас начинаю различать, — ответил он.
— Каким образом? — Этот вопрос они задали разом, чем еще больше его развеселили.
— Это секрет.
Сестры переглянулись и, рассмеявшись, умыли в озере лица. За полотенцем к палатке им не захотелось идти, вытерлись рукавами. По привычке, как бы между прочим, поменялись местами, потом еще раз — и Сорока снова перестал различать их.
— Вам нравится, что вас путают? — поинтересовался он.
— Нам все равно, — пожала плечами Оля.
— Иногда надоедает, — заметила Аня. — Тогда мы по-разному одеваемся.
— Ты завтра надень брюки, а я юбку, — предложила Оля.
— Отвезешь нас к Алене? — спросила Аня.
— Мы назад не вернемся, — сказала Оля. — Останемся у вас.
— Ну пожалуйста, — попросила Аня.
— Ваши приятели обидятся, — ответил Сорока, выпрямляясь. Консервную банку бросил в нос лодки. Услышав стук, подошел Гарик. Прежде чем забраться в лодку, оглянулся в ту сторону, где стояла Нина, помахал рукой. Лицо у него было довольное, глаза возбужденно блестели.
— Зачем вы смыли сажу? — весело посмотрел он на сестер. — Вы были как две негритяночки!
— Гарик, мы умоляем твоего друга, чтобы он нас похитил, — сказала Оля.
— А он не хочет, — прибавила Аня.
— Похитим? — метнув взгляд на сидящих у костра ребят, загорелся Гарик. Ему понравилась эта идея. — Только тогда мы и Нину захватим, — прибавил он.
— Поплыли, — хмуро сказал Сорока. — Ты готов похитить всех девушек на свете.
— Я для тебя стараюсь! — рассмеялся Гарик. У него было приподнятое настроение.
— В таком случае мы вас завтра сами украдем, — улыбнулась Оля, выразительно взглянув на Сороку.
— Имей в виду, что мы не шутим, — точно так же посмотрела на Гарика Аня.
— Вы слышали про амазонок? — спросила Оля.
— Мы слышали, что на Каменном острове русалки твист отплясывают… А что, появились и амазонки? — весело взглянул на нее Гарик.
— Амазонки сами выбирали себе возлюбленных, — сказала Аня.
— Прекрасное правило, — улыбнулась Оля.
Ни капельки не огорчившись, что их не «похитили», сестры, смеясь, побежали к костру, который ярко полыхал на фоне облитых пламенем сосен. Нины у костра не было видно.
Отплыв подальше от берега, Сорока — он греб — взглянул на улыбающегося Гарика. Однако спросить ничего не успел, потому что тот опередил.
— Я знаю, дружище, что ты сейчас скажешь, — все так же задумчиво улыбаясь, начал Гарик. — Почему я так откровенно начал ухлестывать за Ниной? Потому, что она очень славная девушка и еще в ту первую встречу понравилась мне. И еще ты упрекнешь меня за то, что я старался разозлить Алену? Да, я хотел ее разозлить и думаю, что этого добился… И ты знаешь почему: мне надоели ее постоянные насмешки. Надоело все время угождать ей, а в ответ…
— Ты ошибаешься, — перебил Сорока. Он тоже знал, что скажет Гарик. — Ты ее ничуть не разозлил, а, наоборот, обрадовал.
— Ты считаешь, ей наплевать на меня?
— Я думаю, она на тебя не обидится, если ты даже влюбишься в Нину.
— А ты заметил, как она таращилась на Бориса? Глаз с него не спускала. Нарочно, чтобы я ревновал, мучился… А я и не подумал!
— Ты сегодня просто молодец… — усмехнулся Сорока.
— Пусть она теперь помучается, — продолжал Гарик. — А то, понимаешь, считает меня черт-те кем! Как будто я никому не могу нравиться…
— Можешь, можешь… — успокоил Сорока. А в глазах — насмешка и сожаление. Ничего-то Гарик не понял… Правда, немного погодя он проявил некоторое беспокойство.
— Ты думаешь, она действительно влюбилась в него? — Гарик испытующе посмотрел на друга.
Сорока слишком хорошо знал Гарика, чтобы не понимать, что тому и впрямь сейчас безразлично, влюбилась в кого-либо Алена или нет. Гарик живет настоящим, вспыхнувшее чувство целиком захватывает его, и он больше ни о чем не думает. Идет напролом, не считаясь ни с кем и ни с чем. Или это от цельности натуры, или… от излишней самоуверенности. Вот его логика: если ты мне понравилась, значит, ты мне принадлежишь. А то, что вокруг тебя существуют другие люди и у них свои есть привязанности, — все это меня не интересует. В мире только Я и Ты…
Мысли с Гарика перескочили на другое — надо посмотреть, с чем охотится на рыбу Длинный Боб. Очень уж они расхвастались, что могут запросто поймать любую… Сорока ничуть не удивился, увидев у дома лесника эту компанию. Тогда ночью он побывал не только на Каменном острове, но и в лагере. Там он их всех у костра и увидел. Когда Гарик в Ленинграде стал уговаривать Нину приехать в Островитино, Сорока подумал, что если она и впрямь решится, то нагрянет наверняка с Бобом на машине Глеба. Ну а где Глеб, там и близнецы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110