Мы прошли к дому мимо клумб с розами „слава Дижона и Франции“, яркие бутоны которых подчеркивали серо-слепой фасад здания.Дверной колокольчик резко зазвенел. Дверь открыл сдержанный слуга в черном одеянии и манишке с высоким белым воротничком. Он был в парике. Волосы его искусственной шевелюры разделялись пробором посередине и свисали по краям длинного лица. Он впустил нас только после того, как Банколен показал ему свой значок. Затем нас провели через просторный холл с опущенными шторами на окнах в высокую комнату, уставленную золоченой и обитой синим бархатом мебелью в стиле Людовика XV. Здесь было много окон, закрытых белыми ставнями. Мы машинально понизили голоса.– Гроб будет помещен здесь, – сказал слуга. – Я занимаюсь устройством похорон, господа…– Вы здесь главный? – спросил Банколен. – Странно. Я бывал в этом доме и не припоминаю…– Увы, нет, месье! Я Герсо, камердинер месье де Салиньи. Меня наняли всего несколько недель назад.– Где же остальные?– Вы имеете в виду домашних слуг, месье? Они ушли. Месье де Салиньи отпустил их еще позавчера… Он с мадам не собирались здесь оставаться.– Вот как! Значит, вы в курсе его дел?– Он очень мне доверял. Да. Я старался получше следить, чтобы его как следует обслуживали. Он на время распустил остальную прислугу, за исключением грума в конюшне рысаков и консьержа. Сам я собирался уйти вчера вечером, после того как приготовлю холодный ужин для месье и мадам и немного приберусь. – Он уныло улыбнулся. – Я хотел встретить их после венчания, как и положено слуге. – Затем, помолчав, камердинер тихо добавил: – С трудом верится, что он умер…– Следовательно, прошлую ночь вы были здесь?– Да. И не очень было приятно оставаться здесь одному и бродить из комнаты в комнату… Прошу прощения, месье. Мне следовало бы отвечать на ваши вопросы. Мне позвонили в два часа ночи и сообщили о его смерти. Это показалось мне странным, – он пожал плечами, – потому что незадолго до этого я слышал, как месье Салиньи звенел ключами в парадном. Я мог бы поклясться, что это он. Однако я ошибался. Я спустился вниз со свадебным венком, который приобрел на собственные деньги, но там никого не было.В полумраке комнаты я посмотрел на Графенштайна, голова которого рисковала отвалиться от усердных кивков. Камердинер стоял, сложив руки, как на иконе. Концы его парика загибались почти к самым бровям. Он терпеливо, с покорным и извиняющимся видом ждал вопросов Банколена.– Вы слышали, как он вставлял ключ в дверь? – не замедлил отозваться детектив. – Значит, у него была с собой связка ключей?– Естественно, месье.– И она наверняка была с ним, когда вчера он отправлялся на свадьбу?– Да. Понимаете, я помогал ему одеться и помню, что передал ему ключи. Даже видел, как он положил их в карман.– Какие это были ключи?– Ну, как обычно. – Камердинер наморщил лоб. – Ключи от дома, один от парадного входа, один от черного, ключи от всех его автомобилей, ключи от загонов для лошадей, от письменного стола, от винного погреба, от сейфа…– Говорите, у него был сейф?– Да, месье. Я знаю, потому что вел его переписку с тех пор, как он повредил себе руку, и знаю, что он им пользовался. Но там не было ничего особенно важного. Он никогда не держал под рукой большие суммы наличными.– И в прошлую ночь тоже?– Разумеется, нет, месье! Зачем ему наличные? Простите, я хотел сказать, что мне об этом неизвестно.– Гм… К месье де Салиньи приходило много гостей?– Очень мало, месье. Казалось, он чего-то опасается.– А который был час, когда вам показалось, что вы слышали, как он вчера вечером пришел домой?– Точно сказать не могу. Но уже после часу ночи.Банколен вдруг круто обернулся:– Покажите нам его сейф, Герсо.Когда Герсо бесшумно двигался по комнате, очертания его фигуры слегка колебались, будто он плыл в пространстве. Я услышал, как Банколен пробормотал:– Неужели у меня в департаменте сплошные недоумки? А я всегда появляюсь слишком поздно?Мне показалось, что Герсо обернулся и его верхняя губа вздернулась словно в улыбке, как будто он хотел сказать: „Да, это так“…Мы поднялись наверх, миновали еще один холл. В полной тишине слышалось лишь тяжелое дыхание доктора. Три призрачные фигуры моих спутников остановились перед закрытой дверью… Затем они как-то судорожно вздрогнули. Вытянутое лицо Герсо повернулось в высоком воротнике, как на шарнире, челюсть его отвисла, а рука, протянутая к двери, замерла в воздухе.– Это его кабинет, – произнес камердинер. – А в двери его ключи…Один ключ был вставлен в скважину, остальные висели на кольце. Замок был даже не заперт.– Это сделал тот человек, которого вы вчера слышали, – тихо сказал Банколен, – и это был убийца…Он рывком распахнул дверь.В противоположность остальным помещениям, здесь ставни были открыты, но в кабинете все равно стояла духота. О сверкающее от солнца оконное стекло билась и жужжала муха. Это был довольно просторный кабинет со стенами из дубовых панелей и с желтым соломенным ковром на полу. На полках стояло множество потускневших серебряных кубков, еще несколько красовались на большом каменном камине, а на стенах висело множество фотографий в рамках. Плетеные стулья, плетеный стол с поверхностью, испещренной темными пятнами от сигар, и тремя стаканами недопитого виски… В углу валялись сапоги для верховой езды, со спинки кресла свисала грязная рубашка – можно было подумать, что обитатель кабинета торопливо переоделся и вышел, насвистывая…– Простите, господа, – объявил Герсо, – но у меня не было времени навести порядок…– А кто здесь пил? – Банколен указал на стаканы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66