В тележке сидят мой муж мистер Фейн и его дочка Жанет. А блинную палатку я продала за хорошие деньги и нисколько об этом не жалею. Ну ладно, мне пора идти, нам ещё долго ехать до фермы. До свидания, Вероника, дорогая, если, конечно, тебя и впрямь так зовут.Женщина поцеловала её в щёку, а Кэрей шепнула ей на ухо:— Так меня зовут, только когда мне это удобно. Да хранит вас Господь, мадам Фейн. * * * Герас отвёл графа в спальню, а потом уселся на кухне и, глядя, как Матильда защипывает края большого пирога со сливами, лакомился блюдами с подноса, до которых граф даже не дотронулся.— М-м-м! Ваш сливовый пирог аппетитно выглядит. Может быть, граф попробует хотя бы кусочек за ужином?Матильда сделала на крышке пирога несколько угловых разрезов.— Надеюсь, Герас. Я ужасно о нём беспокоюсь, он так мало ест, что без хорошей пищи просто угасает. От этого и от тех тревог, которые сам себе придумал.Тихий стук в дверь прервал сетования Матильды. И она, повысив голос, сердито крикнула:— Кто там?В дверь просунулась голова низкорослого стража, он почтительно стянул с себя шапку, обнажив копну спутанных волос.— Мадам, я встретил сержанта на площади, и он приказал привести этих людей к графу.Матильда вытерла о передник выпачканные в муке руки.— Людей? Каких ещё людей?В кухню мимо стража протиснулся маленький козлёнок.— Ме-е-е! — проблеял он. Схватив скалку, Матильда закричала:— Караул! Уберите животное из моей кухни! Герас, на помощь!Стражника оттеснили в сторону, дверь широко распахнулась, и в кухню с блеянием вступило целое стадо коз, за ними вышагивал Нед, а потом все остальные.Матильда сразу же принялась кричать на Бена, Доминика и Кэрей, угрожающе размахивая скалкой.— Ах, это вы! Я так и знала! Цыгане, убийцы, убирайтесь из моей кух… аи! — Она схватилась за голову, скалка выпала у неё из рук, прямо на пирог, безнадёжно испортив его. Матильда покачнулась и уцепилась за край стола. Не отрывая глаз, она вглядывалась в человека, одетого в медвежью шкуру. Герас тоже его увидел.— Месье Эдуард… — проговорил он дрожащим голосом, — месье Эдуард, вы живы?Матильда быстро овладела собой.— Да ты что? Это не Эдуард, это его сын Адамо… но… но… он уже совсем взрослый!Адамо, раскидывая коз в стороны, бросился к кухарке, которая когда-то была его нянькой.— Тильда! — Он сгрёб её в объятия, поднял и усадил на стол.Матильда не отпускала Адамо, покрывая его лицо поцелуями.— Подумай, Герас, он узнал меня! «Тильда» — так он называл меня, когда был маленький. Адамо! Ты вернулся ко мне? Мой Адамо!Забытый пирог свалился на пол. Пантиро, Кловис и Аякс-меныпий быстро с ним расправились.— Я с наслаждением съела бы кусочек этого пирога, — печально проговорила наблюдавшая за ними Арнела. — Я уже так давно не пробовала домашнего пирога со сливами! * * * Прошло немало времени, прежде чем порядок в кухне был восстановлен. Арнела вывела своих коз в сад, где они немедленно принялись поедать цветы, щипать траву и листья и вообще всё, что казалось им съедобным. Матильда усадила пятерых путешественников за стол, который, как по волшебству, вмиг оказался уставленным всякой снедью.Проходя мимо Адамо, Матильда каждый раз нежно обнимала его.— Вот, любовь моя, попробуй это миндальное печенье! И ванильный крем! Скоро разогреется мясное жаркое с печёной морковью и репой. Герас, принеси ещё эля и молока. Ах да, надо же подогреть пирог с изюмом. Ешьте, ешьте! * * * Кухню затопили багряные сумерки раннего осеннего вечера, и Герас зажёг лампы. Он всё время следил за Адамо глазами и покачивал головой.— Мы не можем допустить вас к графу в таком виде, сэр.Матильда сменила перепачканный вареньем фартук на чистый.— Думаю, нет. Это напугало бы несчастного до смерти. Герас, скажи Гектору, пусть нагреет воды и наполнит большой чан, что у тебя в конюшне, да налейте туда лавандовой воды. А я прокрадусь в комнату месье Эдуарда, там осталась его одежда, целый гардероб. Месье Эдуард был почти такой же большой, как Адамо, одежда придётся его сыну впору. А эту ужасную медвежью шкуру ты унеси и сожги!Нед выглянул из-под стола, где расправлялся с огромным куском свинины: «Может, Адамо захочет сжечь её сам? Как по-твоему, Бен?»Бен понял мысль своего верного пса и спросил Адамо:— Может быть, ты сам хочешь сжечь свою шкуру?Улыбка осветила лицо Адамо, что бывало нечасто, он ткнул себя в грудь:— Я… жечь… его… Бен, мой друг!Бен улыбнулся ему в ответ, глаза у него блеснули:— Уверен, сожжёшь! * * * После того как Герас уложил графа в постель и ушёл, на старика навалилась усталость, устало не только его тело, но и душа. Он погрузился в глубокий сон, не подозревая о событиях, происходивших в кухне. Он проспал несколько часов и почувствовал себя так, будто проспал всю ночь. Поэтому, проснувшись, он удивился, что занавески не задёрнуты и в спальню вливаются алые лучи вечернего солнца. Он ничего не мог понять: проснулся он или продолжает видеть сон? Полуприкрыв глаза, граф глядел на высокого и красивого молодого человека, который, стоя у его постели, спокойно смотрел на него. Гость произнёс только одно слово:— Папа?— Нет, нет, Эдуард, — покачал головой Винсент Брегон, — наш отец умер много лет назад, очень давно. Эдуард, это ты?Вот такая странная и короткая беседа произошла между ними.Тут подошёл загадочный юноша, которого звали Бен, тот самый, чьи глаза повидали все моря и океаны, и сел на постель.— Нет, нет, сэр, это не Эдуард, это его сын Адамо. Мы вернули его вам, сэр, как и обещали.Не уверенный, проснулся он или все ещё спит, старый граф кивнул:— Ну да, Адамо ведь не знал своего отца. «Папа» — так он называл меня. Ах, но это было до того, как его украли Разаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94