Хороший же определяется еще проще — он убивает плохих.
Да, американцы действительно умеют упрощать.
Что такое воспетая в Европе любовь? К чему эти страдания, сопли и слезы, если в начале и конце есть только секс? Чистый и приятный. А главное безответственный. Он-то и стал одним из наиболее заезженных разбавителей непрерывного убийства в голливудском кино. Хотя далеко не все ленты усложнялись даже до этого.
Любовь это сложно. Зачем усложнять мир? Зачем страдать, зачем нести ответственность за любимых? Американцы доказали, что есть лишь влечение полов, а любая неудовлетворенность является причиной страданий. Долой ее! Красочно, интригующе, возбуждающе. Видео это может…
Запустение и перепрофилирование — вот участь кинотеатров маленьких городков. Зачем платить три гривни за билет, если можно за пятьдесят копеек взять любую кассету? Да, американцы задели нужную струнку в душах людей. Путь наименьшего сопротивления. Чистая физика. Вот и все. Такое перебороть в себе сложно. Не все даже думают, что с этим стоит бороться.
И хотя бум кинобоевиков тихо утонул в мерцающем свете домашнего видео и настойчивого телевидения, фасад кинотеатра запущенным не смотрелся. На первом этаже яркая реклама видеопроката, справа увешанная искусственными цветами решетка пивного бара, а за зеркальными стеклами второго этажа мебельный салон. Это хорошо, когда коммерсанты вкладывают часть денег во внешний вид занимаемых зданий. Хоть наружность нормальная. До сути ли сейчас?
Владислав Петрович толкнул прозрачную дверь видеопроката и с наслаждением окунулся в прохладу кондиционированного воздуха. — Здравствуйте! — поздоровался он с симпатичной девушкой, стоящей за стойкой с кассетами.
За ее спиной притаился небольшой телевизор, на экране которого мужчина и женщина занимались любовью. Полутьма комнаты, мятые простыни. Звука не было, но Владислав Петрович почувствовал себя неудобно.
— Доброе утро! — улыбнувшись ответила девушка. — Дать список или Вам нужно что-то конкретное?
Сзади мягко прошелестела открывшаяся дверь и следователь с содроганием услышал задорный мальчишечий голосок:
— Мама, мама! Вон на той стойке все кассеты с мультиками! Давай чего-нибудь купим! Ой, смотри как дядя в кино тетю мучает! Он что, маньяк? Давай возьмем этот фильм! Смотри как она лицом кривится… — Рано тебе еще такие фильмы смотреть! — смутившись ответила богато одетая женщина лет тридцати. — Пойди лучше посмотри какие сегодня мультики есть. Давай, давай! А это для взрослых.
Она вплотную подошла к стойке и шепнула девушке:
— Тут же дети ходят! А вы порнографию крутите. Не знаю как Вам, а мне перед сыном стыдно.
— Это не порнография! — заученно парировала девушка. — Это эротика. Разбираться надо! Она у нас уже давно законом не запрещена. Все же культура и до нас добирается, хоть и медленно. Что нам, на одних мультиках бизнес делать?
Женщина безнадежно махнула рукой и пошла к сыну, любопытно глазевшему из-за стойки с кассетами на экран телевизора. Он уже видимо понял, что дядя тетю не мучает. Владислав Петрович ждал, что столь откровенная сцена сменится чем-то другим, но половой акт длился неестественно долго, словно рекорд времени был его единственной целью. — Хотите что-нибудь в таком духе? — проследив за его взглядом, спросила девушка. — У нас есть и гораздо круче. Сама я пересмотрела все, так что могу посоветовать. Вас какие моменты интересуют?
Владислав Петрович почувствовал, что щеки заливаются краской. Но девушка расценила это по своему и снова ободряюще улыбнулась:
— Вот тут у нас есть обычная эротика, но это уже устарело… — Что значит устарело? — приходя в себя спросил он. — Оно вроде вечное…
— Ну… В Америке такое уже не смотрят. Приелось. Вот тут у нас есть со сценами насилия, тут гомосексуальные сцены, есть даже новые, с мастурбацией. Без всякой порнографии, между прочим. Просто красиво. У нас даже работала специальная комиссия из мэрии. Все утвердили. Владислав Петрович внутренне содрогнулся. Вот оно как! Обычная эротика американцев уже не интересует. Может и приелась, конечно, но скорее всего дело в другом… Просто чувства, как и мозги, имеют свойство притупляться от бездействия. Заменив чувство любви ОЩУЩЕНИЕМ, сексом, они сами стали на этот путь, прямиком ведущий в тупик. Теперь им, как наркоманам, живущим одними лишь ощущениями, нужен наркотик все более сильный. Эротика? Фи! Разве может возбудить зрителя обыденное совокупление? Надо двигать культуру вперед! Больше экстрема, больше дремучих инстинктов, меньше дурацких моральных запретов. Сейчас уже сцены сексуального насилия и гомики, с наслаждением рвущие друг другу анус, а завтра что? Что-нибудь придумают…
— Нет, спасибо… — собрался с мыслями следователь. — Не сейчас. Скажите, где тут располагается «Миссия надежды»?
Улыбка медленно сошла с лица девушки. Она явно почувствовала себя неловко.
— Извините… — тихонько сказала она. — Я не знала, что Вы религиозны… Они на втором этаже. Левее мебельного. Извините пожалуйста!
— Все нормально. — кивнул Владислав Петрович.
Он обернулся и хотел уже потянуть дверь, но замер, расслышав голосок мальчика.
— Хочу «Том и Джерри»! — канючил ребенок. — Ну сколько можно? У нас уже три сборника! — пыталась противостоять мама. — Одина кассета, еще ладно… Хотя мне не нравится. Колотят друг друга почем зря. Глупость какая-то.
— Сама ты глупость! Это же смешно! А то бабушка поставила мне «Морозко»… Уснуть можно!
Владислав Петрович распахнул дверь и вышел в духовочною жару набиравшего силу дня. На душе медленно нарастало что-то похожее на бессилие, но и оно быстро затаилось под привычной маской солидности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18