Красавицей назвать ее было нельзя, но я тем не менее вновь с интересом посмотрел на нее. Интересно, к чему бы это?С безучастным выражением лица девушка подошла к столу и поставила на него поднос с едой. Она уже повернулась, чтобы вновь исчезнуть на кухне, как Дельгадо резко схватил ее за руку.— Э, нет. Не так скоро, мой цветочек. Истинный мужчина обед начинает с легкой закуски.Грубо схватив за шею, он нагнул девушку и заглянул ей за отвисший ворот блузки.Раздался громкий хохот.— Лифчик надела. Даму из себя изображаешь? Или думаешь, помешает нам подержаться за твои титьки?Девушка ногтями вцепилась ему в щеку, оставив на ней кровавые полосы. Дельгадо с размаху сильно ударил ее по лицу и, повалив девушку к себе на колени, запустил под юбку руку.Его дружки одобрительно захохотали, а когда Тачо кинулся ей на помощь, один из них так сильно его толкнул, что старик, ударившись о стену, свалился на пол.Затем двое полицейских, схватив отчаянно сопротивляющуюся девушку за руки, прижали ее спиной к столу. На мое удивление, она не кричала. В ее глазах не было страха. Она просто изо всех сил сопротивлялась «представителям власти», совершенно не надеясь ни на чью помощь, в том числе и на мою. Это я понял в тот момент, когда наши взгляды встретились.Я становился свидетелем насилия, ежедневно совершаемого в этой стране, начиная с первого дня революции. Однако привыкнуть к происходящему было нелегко. Пусть это и не мое дело, но быть в роли спокойного наблюдателя я не мог. Вскинув «энфилд», я выстрелил в бутылку с текилой, и она разлетелась на мелкие осколки.Эффект от моего выстрела был неожиданным. Группа вооруженных до зубов полицейских мгновенно распалась. Единственным, кто не тронулся с места, был Дельгадо. Не выпуская из рук своей жертвы, он обернулся и испытующе посмотрел на меня. Страха в его глазах не было.— Легче на поворотах, сеньор, — спокойно промолвил он. — Скоро и тобой займемся.— Следующая пуля в тебя, — предупредил я. — А теперь всем руки вверх и живо к барной стойке.Полицейские неохотно подчинились моей команде и медленно двинулись к бару, явно желая со мной разделаться. Меня удивила девушка. Поднявшись со стола, она быстро подошла ко мне и вцепилась рукой в полу моего пиджака. В этот момент она была похожа на малое дитя, потерявшееся в толпе и наконец-то отыскавшее свою мать.Испуганный Тачо, поднявшись с пола, в ожидании уставился на меня.— Собери у них оружие, старик, — обратился я к нему. — И не бойся. Пусть только кто-нибудь из них тронется с места — и я застрелю Дельгадо.Похоже, Тачо меня не слышал. Он в нерешительности пытался сделать шаг то в одну, то в другую сторону.— Как тебя зовут? — спросил я девушку, не глядя в ее сторону. Я не услышал ответа, а только почувствовал, как она еще крепче вцепилась в меня.— Бесполезно, приятель, — ухмыльнулся Дельгадо. — От нее уже много лет никто и слова не добился.Взяв девушку за руку, я поставил ее перед собой и внимательно посмотрел на нее. Ее лицо было сосредоточенно-спокойным.— Ты меня понимаешь? — спросил я.Она кивнула в ответ.— Отлично. Забери у них оружие и ничего не бойся. Убью любого, кто попытается тебя обидеть.В ее темных глазах вспыхнул огонек, лицо оживилось. Девушка, развернувшись, направилась в сторону полицейских.В этот момент в воцарившейся тишине звякнули шпоры. Я слишком поздно вспомнил, что во дворе на привязи стояло шесть лошадей, а в комнате находилось всего пятеро полицейских. Сильный удар в правое ухо свалил меня на пол, прежде чем я понял, что произошло.При ударе об пол сработал спусковой механизм моего «энфилда». Раздался выстрел, и в комнате возникло замешательство, раздались крики. От следующего удара сапогом я почувствовал в груди резкую боль. Хотя я и не терял сознания, но, приподнявшись с пола, к своему удивлению обнаружил, что мои руки заведены за спину и крепко связаны. Смастерив из веревки петлю, Дельгадо накинул ее мне на шею и похлопал меня по щеке. Затем он перекинул свободный конец веревки через свисавшую под потолком балку.Двое полицейских держали в руках девушку, а остальные за моей спиной подхватили конец веревки.Дельгадо довольно улыбнулся:— Сначала мы тебя немножко подвесим, затем позабавимся с нашим цветочком. Тебе это понравится. А потом — посмотрим. Такой изысканный джентльмен, как ты, заслуживает особого обхождения.Из-за петли, стянувшей шею, мне пришлось запрокинуть голову. Я почти висел, едва касаясь пола.Сжавшийся на стуле в комок старик Тачо в ужасе зажал ладонью рот. Его глаза сделались круглыми. Даже девушка прекратила сопротивление. Все выжидающе смотрели на меня. В этот момент наружная дверь отворилась и в комнату, слегка пригнув голову, чтобы не задеть за притолоку, вошел отец Ван Хорн.— Добрый вечер, — негромко произнес он.В правой руке священник держал большую дорожную сумку. В покрытой пылью поношенной сутане, с лицом, скрытым падающей от широкополой шляпы тенью, бородой, вызывающе торчащей вперед, и сигарой в зубах Ван Хорн производил мрачное впечатление.— Похоже, вы, мистер Киф, попали в небольшую переделку, — заметил он.Застыв от удивления, полицейские, державшие в руках веревку, ослабили стягивавшую мне шею петлю, и я смог перевести дух.— Сказать по правде, мне уже надоело здесь стоять и ничего не делать, святой отец, — ответил я.Дельгадо мгновенно выхватил пистолет, отодвинул девушку в сторону.— Кто ты такой? — резко спросил он. — Мы здесь никаких святош не ждали. Это уж точно.— Тем не менее я здесь, — ответил священник. — Могу ли я попросить вас освободить этого человека?На лице Дельгадо заиграла мерзкая улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67