а что происходит между вами?..
— Мишь бросила кукол и по каким-то соображениям кинулась в медицину. А ты из подобных же побуждений не собираешься ли в библиотекари?
Камилл со смехом заверил его, что останется верным философскому факультету.
— Ив такую даль ты поехал только ради меня? — Крчма вдруг отвернулся, протопал к окну и стал смотреть на улицу, словно там было что-то очень важное; когда вернулся, его омраченное лицо выражало какую-то борьбу.
— Что это тебе взбрело? — Крчма с некоторой неохотой повернулся к Ружене. — А ты, милая, перепутала числа: тебе приступать к работе только с первого, то есть через четыре дня! — Он пытался принять свой обычный грубоватый тон, но это ему не совсем удавалось.
— Неужели? Кажется, я действительно перепутала: ведь обычно к работе приступают с понедельника... — Краска залила лицо Руженки и все поднималась, уже и лоб покраснел до самых волос, приподнятых спереди и спускавшихся с висков двумя плавными волнами. Камилл все понял, Крчма тоже, только раньше.
— Ну что ж, заведующая библиотекой, пожалуй, рада будет получить помощницу несколькими днями раньше,— постарался он помочь девушке справиться со смущением.
После обеда они разошлись: Крчма не прочь был занять горизонтальное положение, как он выразился. А пиджак-то стал ему широковат, и с лица он осунулся, пожелтел...
— Сходим посмотрим твое рабочее место, — предложил Камилл, когда они с Руженкой остались одни. Но что это с ней? Почему она все замедляет шаг, как будто ей туда не хочется?
У двери в библиотеку блестела новая вывеска на чешском языке, но сама дверь из коридора была заперта. Кто-то прошел по коридору к соседней комнате.
— Новая заведующая — я еще не знаю, как ее фамилия, — будет здесь только первого. Она говорила, у нее от отпуска еще несколько дней осталось.
Руженка виновато посмотрела на Камилла, щеки ее опять порозовели. Что теперь? Сдается мне, милая, что все это ты знала и раньше...
— Отнесем пока чемодан в твою комнату?
—- Это успеется... — в ее тоне Камиллу послышалось подозрительное. — Пойдем пока посмотрим, как вы-i «ядит мое новое место действия.
Осмотр Катержинок занял четверть часа. Лечебница, один большой пансионат и два поменьше, кафе, кинотеатр, парк с павильоном для музыки. Два лебедя на озерце моментально подплыли к берегу и начали попрошайничать. Курортный городок в этот час был почти безлюден, пациенты, согласно предписанию, отдыхали после обеда.
— А лес по виду неплох, — кивнула Руженка на зеленую полосу неподалеку. — Только, пожалуй, страшновато будет одной...
— Остается надеяться, что курортники не нападают на одиноких девушек, а «вервольфов» уже отослали домой, в рейх.
— Вот не надо было вспоминать об этом, теперь уж я точно стану бояться. Читал про почтальона, которого недавно убили на хуторе у Тахова?
— Ты не должностное лицо, и при тебе не будет большой сумки, набитой деньгами, — ответил он и вдруг подумал: почему рядом со мной нет сейчас Мины! И очень четко ее увидел — в новом платье, которое ей так к лицу— это называют «моделью», — с непривычным асимметричным овальным вырезом... С усмешкой поймал себя на том, что перенял от своей любовницы некоторые специальные термины из области, в общем-то недостойной поэта, — но ведь, в конце концов, обыденные вещи неотъемлемы от жизни, а прозаик обязан знать даже то, что вряд ли когда-либо использует в своем творчестве.
— Зеленый валуй! — вскричала Руженка, и Камилл только сейчас заметил, что они перешли из парка в лес. — А это зеленушка, она голубоватая, и .. зубчатые пластинки...— она с веселым видом принесла показать гриб Камиллу.
— Вот не предполагал, что ты в лесу как дома.
— Я редко когда попадаю в лес, а грибы знаю по книжкам. Кроме трех сотен книг, у меня дома есть еще три атласа грибов. В сущности, все, что я знаю, — из книг, — сказала она, словно извиняясь.
И Камиллу от этого признания стало жаль ее — за то, что лишена Ружена всех тех радостей, которые обогащают жизнь девушек. И за то, что ей придется провести здесь четыре дня в полном одиночестве, когда он уедет с Крчмой. Однако сострадание — совсем не ю, чего от него ожидала Ружена...
Почему нет со мной Мины? Она, правда, вряд ли отличит белый гриб от поганки, зато она излучает такие возбуждающие любовные флюиды, что дух захватывает...
Руженка в восторге носила Камиллу гриб за грибом и даже один лесной шампиньон — такой гриб он видел впервые в жизни. На косогоре над дорогой Ружена нашла боровик; прыгая через канаву — Камилл подал ей руку, — она споткнулась и прямо влетела к нему в объятия. Их лица оказались вплотную: три секунды смятенного оцепенения — и, когда поцелуй был уже неотвратим, Камилл сделал то, чего и сам не мог объяснить: легким движением отстранил девушку.
И опять они пошли рядом; несостоявшееся сближение отметило высокий лоб Ружены краской покорности. Только сейчас она заметила, что от боровичка, который она все еще держала в руке, осталась только половина — этот сломанный красивый гриб стал как бы символом неудачи: то мгновение могло перевернуть всю ее жизнь, а пропало впустую... Она выбросила остатки гриба, машинально вынула из сумки очки и надела их. Шла молча, устремив взор вперед, и лишь изредка поглядывала на свою руку, и Камилл чувствовал за нее, как в этой пустой ладони она все еще несет горечь разочарования.
Описав круг, пошли обратно — и вдруг расслышали лесную тишину покинутого, обезлюдевшего края. Стоял теплый еще, солнечный осенний день; полосы леса, тихого, уже почти без птичьего гомона, сменялись нескошенными лугами да брошенными нивами, еще не обретшими новых хозяев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39