– Базилик, – выдыхаю я, стараясь держать себя в руках и крепко сжимая зубы. Язык надежно заперт у меня во рту. Теперь они прямо передо мной – эти прелестные, прелестные, прелестные листики на мягком черном бархате – в каком-то футе от моего лица, моих губ, моих зубов, моего желудка…
– Прошу вас, угощайтесь, – говорит Талларико. – Мы его на своем участке выращиваем, здесь, сразу за домом.
– Нет, – невесть как ухитряюсь сказать я, – спасибо.
Талларико театрально поднимает брови, демонстрируя решительно человеческий элемент мимики, который очень многие из нас с годами подхватили.
– Нет?
Я делаю глубокий вдох, закрываю глаза и признаюсь в том, в чем я почти весь последний год признавался на групповых собраниях и семинарах, в погребках и кофейнях, в ратушах и клубах деловых людей.
– Я гербаголик.
Талларико кивает, и шкатулка вдруг оказывается закрыта, но я, хоть убей, не могу вспомнить, зачем я попросил ее убрать.
К чести Талларико, он не пытается извиняться, объясняться или копаться в моей личной жизни, задавая неискренние вопросы на предмет моего воздержания. Он просто кивает и снова машет рукой, отбрасывая эту тему как несущественную для нашего разговора. Мне нравится этот жест, и я решаю ввести его в свой репертуар.
– Вечеринка еще в самом разгаре, – говорит Талларико, закидывая себе в пасть еще один сочный апельсин и почти не задерживаясь, чтобы его прожевать, глотая целиком, – а мои жена и сын были настолько добры, что позволили мне сегодня заняться бизнесом. Итак, чтобы не тратить время зря, я буду краток. Томми говорит мне, что вы детектив с определенной репутацией, лицензированный частный сыщик, работающий здесь, в Лос-Анджелесе.
– Это правда. – Моя лицензия, отмененная на краткий период моего бездействия после смерти Эрни, была уже довольно давно возобновлена. Если у кого-то есть вопросы, могу документы показать.
– И он также говорит мне, что вы очень хорошо делаете свою работу, что вы знаете нужных людей и нужные места, а также умеете заводить новые связи.
Я пожимаю плечами, пытаюсь махнуть рукой. Получается жест недотепистого кукловода, но суть все равно ясна.
– Это входит в мою работу.
– Да, действительно. – Талларико складывает ладони под подбородком, прижимая указательные пальцы к запавшим щекам. – Он также говорит, что вам свойственна преданность.
– К моим друзьям.
– А к вашим клиентам?
– Пока они платят по счетам, они заслуживают моей преданности.
Талларико позволяет себе легкую усмешку. Его правая щека лишь самую малость подтягивается к глазному яблоку, но этого вполне достаточно, чтобы сказать мне о том, что он вполне удовлетворен.
– Мистер Рубио, – говорит он, – вы малый очень неглупый, и я могу это видеть. Для нас обоих было бы достаточно нелепо притворяться, будто вы ничего не ведаете о моих деловых связях.
Я аккуратно выстраиваю свой отклик, делая особый упор на краткость. Пока ты сидишь напротив Фрэнка Талларико, это не лучшее время для опробования нового словаря.
– Пожалуй, я знаю, чем вы зарабатываете себе на жизнь.
– Тогда, просто на всякий случай, если вы недостаточно точно об этом знаете, – говорит Талларико, подаваясь вперед, – давайте прямо сейчас все проясним. Я руковожу криминальным синдикатом здесь, в Лос-Анджелесе, организацией солидного масштаба, составленной исключительно из велоцирапторов и работающей на общую цель накопления власти и богатства для нашей семьи. Я говорю вам об этом без малейшего страха репрессалий по множеству причин. Во-первых, мои эксперты по безопасности, которые весь день за вами следили, сообщили мне, что жучка на вас нет. Во-вторых, я так понимаю, что в вашем уникальном прошлом есть нечто, заставляющее вас ценить осмотрительность по достоинству. И самое главное, в-третьих, вы разумный человек, прекрасно знающий, как соединить точку А с точкой Б. Вы слышали обо мне самые разные истории и способны отличить правду от вымысла. И, вне всякого сомнения, вы также способны предвидеть то, что с вами случится, если вы расскажете кому-то о нашем сегодняшнем разговоре. Мне, мистер Рубио, представляется, что я выразился даже слишком ясно.
– Вы блестяще выразились.
– Вот и хорошо. А теперь перейдем к моему предложению. Мне нужно, чтобы вы кое за кем проследили.
– Проследил?
Талларико ерзает в кресле, откидывается на плетеную спинку. Еще один спелый апельсин исчезает в его глотке, и теперь я тоже начинаю испытывать цитрусовое голодание.
– На первый взгляд, это звучит просто, не так ли? И в определенном смысле так оно и есть. Вы должны соблюдать конфиденциальность, но я полагаю, подобные задания вполне в духе вашей профессии. Дело в том, что мой младший брат, Эдди, руководит семьей велоцирапторов Майами. По сути, руководит уже довольно давно, и он проделал там славную работенку. В детстве он был вроде как недотепа, но теперь у него есть голова на плечах, и я рад видеть, что он хорошо справляется. – Талларико делает паузу, облизывая фальшивые губы. – Вы там бывали?
– Где? – спрашиваю я. – В Майами?
– В Майами, в Форт-Лодердейле – в общем, в Южной Флориде.
– Один раз, – признаю я. – Я часа три в аэропорту Тампы проторчал.
– Тампа – совсем другая история. Тампа – это просто лягушатник. Настоящие дела проворачиваются там, в самом сердце Майами… Это как Третий мир. Развивающееся государство. Тамошние парни… они думают, что их действия проходят незамеченными. А потому для Эдди, чтобы жить и работать в подобной среде… В общем, мы помогаем друг другу, мы с Эдди, не только потому что мы братья, но и потому что мы работаем на одну и ту же семью, невзирая на расстояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115