Не
в пример большинству монархов и глав государств - даже в отличии от
собственной жены - он не имел личного секретаря, предпочитая все делать
сам. "Кабинет Государя был довольно темный. Государь был очень аккуратен и
педантичен. Каждая вещица на его столе имела свое место, и не дай Бог
что-нибудь сдвинуть. "Чтобы в темноте можно было найти", - говорил
Государь. На письменном столе стоял календарь: на нем он помечал лиц,
которым был назначен прием", - вспоминала А.А.Вырубова. Когда к царю
поступали пакеты с официальными бумагами, он их вскрывал, прочитывал,
подписывал и лично запечатывал. Будучи человеком сдержанным, император не
любил распространяться о политике, особенно походя, в частных беседах.
Один новый адъютант государя, галопируя рядом с ним в Ливадии, решил, что
в его обязанности входит развлекать царя своей болтовней. Темой он выбрал
политику. Государь неохотно ответил и тут же переключился на другие
предметы: погоду, горный пейзаж, лошадей и теннис. Когда адъютант снова
заговорил о политике, император пришпорил коня и умчался вперед.
Это стремление уединиться наряду с нежеланием обидеть кого-то было
причиной постоянных трений между императором и министрами. Министры
назначались и увольнялись по личному указанию царя. Теоретически министры
служили императору, и он волен был предоставлять эти посты по своему
усмотрению, прислушиваться к рекомендациям того или иного министра или
пренебрегать ими. Мог, не объясняя причин, снимать их с должности.
Практически министры являлись управляющими крупным правительственными
департаментами, где следовало соблюдать преемственность и координацию.
Кроме всего, министры были люди честолюбивые, гордые и обидчивые. Николай
II так и не освоил технику энергичного и эффективного управления своими
подчиненными. Он не любил сцен, ему было трудно подвергнуть критике или
снять с поста какое-то должностное лицо, лично заявив ему об этом. Если у
кого-то из министров дела не ладились, император дружелюбно принимал его,
вежливо делал замечания и пожимал руку. Иногда бывало так, что, наутро,
придя в свой кабинет, вполне удовлетворенный самим собой, министр
обнаруживал у себя на столе рескрипт с предложением подать прошение об
отставке. Вполне естественно, эти лица сетовали на то, что их ввели в
заблуждение. [(С.С.Ольденбург объяснял любезное обхождение императора с
министром, которого намеривался снять с должности, желанием подчеркнуть
свое личное расположение, безотносительно к деловым качествам чиновника,
не справившегося со своими обязанностями.)]
Основные особенности характера Николая II как царя, закладывались в
ранний период его правления. Императору, занявшему трон, не будучи
достаточно к нему подготовленным, пришлось набираться административного
опыта в процессе работы. Поскольку вначале на царя оказывали влияние
императрица-мать, дяди и наставник (Победоносцев занимал должность
обер-прокурора Святейшего Синода до 1905 года), противники Николая II
утверждали, будто это безвольная личность. Было бы более справедливо
сказать, что Николай II был человеком, получившим образование,
ограниченное узкими, специфическими рамками, имевшим собственные
устоявшиеся, и, к сожалению, неизменные взгляды, чрезвычайно воспитанным
мягким внешне, но под этой мягкостью скрывались упрямство и мужество. Даже
С.Ю.Витте, впоследствии снятый императором с министерского поста и
возненавидевший Николая II, писал о государе: "Он очаровывает как своею
сердечною манерою, обхождением, так и своею удивительной воспитанностью".
К досаде российских либералов, которые надеялись, что со смертью
Александра III самодержавие ослабнет, Николай II недвусмысленно заявил,
что будет неуклонно следовать принципам своего родителя. Он подчеркнул это
еще до коронации. Направив новому императору традиционное поздравление в
связи с восхождением на трон, земство Твери, оплот либерализма, призвало
царя прислушаться к голосу народа, выражению его желаний, к тому, чтобы
закон был выше меняющихся взглядов отдельных инструментов верховной
власти. В этих невинных формулировках Победоносцев усмотрел опасный вызов,
брошенный принципу самодержавия, и с его помощью молодой царь составил
ответ, который он собственноручно вручил тверской делегации. Порицая этих
людей, увлекавшихся "бессмысленными мечтами об участии представителей
земства в делах внутреннего управления", император добавил: "Я буду
охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его
мой покойный незабвенный Родитель".
Своим выступлением государь рассеял надежды либералов и бросил вызов
революционерам, которые вновь начали свою подрывную деятельность. Но среди
членов императорского дома слова эти нашли самую горячую поддержку. Кайзер
Вильгельм II ликовал: "Всюду требуется, чтобы монархическое начала
проявило свою силу. Вот почему я так обрадован превосходной речью, которую
ты недавно произнес перед депутатами в ответ на просьбы о реформах".
Что касается внешней политики, то, хотя император Александр III
оставил в наследство сыну тринадцать лет мира, он не счел нужным хотя бы в
общих чертах обрисовать цесаревичу международное положение России. Лишь
после восхождения на престол молодой царь узнал о условиях франко-русского
альянса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227